Тайны гор, которых не было на карте...

— Не странно ли, что я стою рядом, обговаривая с тобой твою беду? И не плюю, как вампир, пытаясь достучаться! Задумайся, сколько опасностей мы избежим, если вместе поймем, кому и где поставить подножку, заставляя замкнуть уста в твоей земле? Вампиры назвали тебя проклятой, что с того? Сама ты разве чувствуешь то же? Так какое тебе дело до них? Маня, мы приятно путешествовали по горам, мы познакомились с интересными людьми, мы проложили путь, который забыт давным-давно, у тебя есть земля, избы ждут тебя и горды, что есть Манька, и вот такая Манька суками назвала и построила вампиров, — Дьявол повернул ее к себе лицом, отряхнув дорожную пыль. — Они Зов на тебя наложили! Неужто не слышишь, как прокричал о своем бессилии вампир?! Найди Зов и проткни его. И обещаю забыть о неком бездарном боге, которому пред моими очами воздвигла на земле своей жертвенник, чтобы напоить кровью. Спасибо он тебе не скажет. Это они когда между собой воздвигают, поступают проще, заставляя поклясться в верности и любви друг другу над своими душами. Ты им никто, и звать тебя никем. Ни один вампир не положит себя перед тобою, чтобы ты поплевала в его душу, и не положит душу, чтобы ты позвала его.

— Но как я смогу убрать Зов, если это такое чувство и желание? — удивилась Манька, прислушиваясь к себе. Чувство было повсюду и нигде.

— Верь мне, — ответил Дьявол, — мы сможем их порадовать и порадоваться. Необъяснимо, но факт, двухсторонний Зов — благодатная среда для исследований. Получишь результат, сможешь раздвинуть горизонты… познания! Да! — крякнул Дьявол от удовольствия, будто сам себя уже раздвинул. Только что.

— Какие горизонты? Узнав, что вампиры на дух не переносят цветы? Великое открытие! Ну, спасибо! — возмутилась Манька. — На фиг оно мне надо?! А в долину сейчас спустимся, там же лето! Не сплю уже… Я в горы лезу, чтобы подышать. Как они с этим живут?

— Это не у всех вампиров, только у тех, кто в уже детстве пострадал… Вкусы у них другие, чувствуют по-другому. Некоторым этот запах — как самый что ни на есть запах цветов, прекраснее его нет на земле… В общем-то, и люди по разному чувствуют запахи, кто-то соль любит больше сахара. А что ты хотела? Ты в шкуре другого человека, твой ум не успел перестроиться, привыкнуть, полностью слиться…

— Вот уж никогда бы не подумала, что вампиры от мышей дуреют! Чем они там, в конце концов, занимаются? — Они, наконец, вышли на тропу, по которой до родной пещеры было рукой подать. Настроение у Маньки приподнялось — дома и скалы помогают. Дождались Борзеевича, который за утро открыл четвертый вид змей, прятавшихся среди камней.

— Чем? Чем… Делами государственной важности, — сердито объяснил Дьявол. — Думаешь, легко управлять государствами? Умнее они людей, голова работает, как коробка передач! Им золотую рыбку или лампу желаний достать ничего бы не стоило, если бы некая вражина не уничтожала народное достояние налево и направо!

— И нет! — отрекалась Манька, не понимая, то ли Дьявол опять шутит, то ли снова у него начинался заворот мышления. Она уже не сомневалась: сейчас и города на нее свалит, вместо: "спасибо, что дала всем мирно упокоиться". Похоже, у Дьявола начиналось затмение, а день только-только начался. С Сен-Сеем не поспоришь, пробовали, боком выходит. — С рыбами я ничего общего не имею! Если бы мне попались золотые рыбки, я не сидела бы тут, с вами…

— В рыбьем исчезновении я тебя и не упрекаю, — смягчился Дьявол. — Они живые. Была бы тема, похохотать завсегда сумеют! Сидит такая в море и думает: одержим старик старухой, не уйдет от смертушки по-доброму, но если клыки старухины показать, глядишь — поумнеет! Вот и лезет в сеть. Если она бомжу сумела королевишной сделать, неужто, не выйдет из сети живехонькая?

— Резонно! Выходит, по-ихнему, по-рыбьи получается, старик сам образумился?

— Сам!… Сам бы он еще долго старухиной бранью жил! А так и старуха с корытом, и у старика жизнь наладилась. Но лампа другое дело, она, Помазанница моя, города строит, а ты прошла, и руины после себя оставила! Ведь сколько времени отрываете у Ее Величества! Ты да Борзеевич…

— Так ведь не настоящие города были! — ответила изумленно Манька. Они, наконец, добрались до лагеря, в котором за время их отсутствия, общем-то, ничего не изменилось.