Читаем Тайны языческих богов полностью

Из Венгрии культура полей погребальных урн распространилась через Северо-Западную Сербию, Словению и через промежуточные территории вдоль р. Савы и Дуная в Трансильванию, а вдоль р. Тисы — в Перьямош (поселение бронзового века в Румынии. — Прим. пер.) и Тосег (многослойное поселение в Венгрии. — Прим. пер.) и после 1400 г. до н. э. постепенно вытеснила ингумацию

180. В Саксонии, Западной Силезии и Бранденбурге примерно с середины второго тысячелетия до н. э. большую роль стала шрать "лужицкая культура", которой также было суждено оказать большое влияние на внедрение кремации. В Италии в период, когда там только начинали использовать железо для производства мелких предметов, в двух областях (ныне известных как Умбрия и Тоскана) в окрестности Болоньи существовала община энергичных земледельцев со своей погребальной культурой. Рэндалл-Мак-Айвер (Randall-Maclver) считает их иммигрантами из Венгрии181
, но они могли быть выходцами из народа террамары182, продолжавшего традицию кремирования и захоронения погребальных урн.

Кладбища Вилланова

Вокруг поселений в районе Вилланова, состоявших из маленьких хижин (впоследствии похожими на хижины делали погребальные урны), ставших типичными для юга Лация (древняя область в Италии. — Прим. иер.)183, на кладбищах; могилы, куда помещали кремационные урны, иногда выкладывали каменными пластинами. Оссуарий и погребальный инвентарь часто замуровывали в dolio,

в ряде случаев отмеченные стелой из песчаника с грубо вырезанными розетками и изображениями человеческих фигур и животных. Dolio обычно представлял собой двухэтажную постройку, наноминающую перевернутый вверх дном кувшин с горизонтальной ручкой; к его верхней части прикреплялось коническое горлышко с расширяющимся отверстием. Его иногда накрывала каменная пластина; внутри "кувшина" размещался керамический оссуарий с крышкой и несколько других керамических ваз, украшенных рельефным геометрическим орнаментом. В могилах находились бронзовые подвески, ножи из каменных пластин с рукоятками, фибулы, инкрустированные янтарем, бронзовые булавки с дискообразными костяными или сферическими стеклянными головками, золотые подвески с глазурью, головные повязки из золота, четыре слепка человеческих голов и золотая фибула, украшенная фигурками львов184. Народ Вилланова мастерски работал с железом и с бронзой, экспортируя свои изделия на север — в Болгарию, и на восток — в Трансильваиию. Мастера поддерживали связи и с Финикией, и с Ассирией. Возможно, именно оттуда знания о железе дошли до Италии.

На местных кладбищах число ингумации очень невелико. Так, в Вилланова найдены 193 кремации и только 14 скелетов, да и те, по сведениям отчета археологов, были уложены в гробницах как попало. Почти на тех же уровнях обнаружены обгоревшие тела и почти с тем же погребальным инвентарем185. Эти захоронения могли принадлежать членам соседних общин, которые на своей территории придерживались другого погребального обычая. Этим, возможно, объясняется отсутствие подобных кремаций в Сельчиателло (Корнето, Этрурия) и в этрусской Ветулонии, около деревни Колонна.

Лужицкие поля погребальных урн

Перейти на страницу:

Все книги серии Великие тайны истории

В поисках сокровищ Бонапарта. Русские клады французского императора
В поисках сокровищ Бонапарта. Русские клады французского императора

Новая книга известного кладоискателя А. Косарева, написанная в соавторстве с Е. Сотсковым, захватывает не только сюжетом, но и масштабом интриги. Цена сокровищ, награбленных и спрятанных Бонапартом при бегстве из России, огромна во всех отношениях. Музейное дело в начале XIX в. только зарождалось, и мы даже не знаем, какие шедевры православного искусства оказались в числе трофеев «Великой армии» Наполеона. Достаточно сказать, что среди них были церковные драгоценности и реликвии главных соборов Московского Кремля, десятков древних монастырей…Поиски этих сокровищ продолжаются уже второй век, и вполне возможно, что найдет их в глуши смоленских лесов или белорусских болот вовсе не опытный кладоискатель, не историк, а один из тех, кто прочитает эту книгу — путеводитель к тайне.

Александр Григорьевич Косарев , Евгений Васильевич Сотсков

История / Образование и наука
ТАСС уполномочен… промолчать
ТАСС уполномочен… промолчать

«Спасите наши души! Мы бредим от удушья. Спасите наши души, спешите к нам!..» Страшный в своей пронзительной силе поэтический образ из стихотворения В. Высоцкого лучше всяких описаний выражает суть сенсационной книги, которую вы держите в руках. Это повествования о советских людях, которые задыхались в гибнущих подлодках, в разрушенных землетрясениями городах, горели заживо среди обломков разбившихся самолетов, сознавая, что их гибель останется не известной миру. Потому что вся информация о таких катастрофах, – а их было немало, – тут же получала гриф «Совершенно секретно», дабы не нарушать идиллическую картину образцового социалистического общества. О разрушительных американских торнадо советские СМИ сообщали гораздо больше, чем об Ашхабадском землетрясении 1948 года, которое уничтожило многонаселенный город. Что уж говорить о катастрофических событиях на военных кораблях и подводных лодках, на ракетных полигонах! Сейчас кажется странной эта политика умолчания, ведь самоотверженность и героизм, проявленные во время катастроф, и были достойны стать примером верности самым высоким идеалам человеческих отношений. И потому столь нужны книги, которые приподнимают завесу тайны не только над землетрясениями в Ашхабаде или Спитаке, трагедией «Челюскина» или гибелью подлодки «Комсомолец», но и над теми событиями, что остались не вполне понятны даже их участникам…

Николай Николаевич Николаев

История / Образование и наука

Похожие книги

Knowledge And Decisions
Knowledge And Decisions

With a new preface by the author, this reissue of Thomas Sowell's classic study of decision making updates his seminal work in the context of The Vision of the Anointed. Sowell, one of America's most celebrated public intellectuals, describes in concrete detail how knowledge is shared and disseminated throughout modern society. He warns that society suffers from an ever-widening gap between firsthand knowledge and decision making — a gap that threatens not only our economic and political efficiency, but our very freedom because actual knowledge gets replaced by assumptions based on an abstract and elitist social vision of what ought to be.Knowledge and Decisions, a winner of the 1980 Law and Economics Center Prize, was heralded as a "landmark work" and selected for this prize "because of its cogent contribution to our understanding of the differences between the market process and the process of government." In announcing the award, the center acclaimed Sowell, whose "contribution to our understanding of the process of regulation alone would make the book important, but in reemphasizing the diversity and efficiency that the market makes possible, [his] work goes deeper and becomes even more significant.""In a wholly original manner [Sowell] succeeds in translating abstract and theoretical argument into a highly concrete and realistic discussion of the central problems of contemporary economic policy."— F. A. Hayek"This is a brilliant book. Sowell illuminates how every society operates. In the process he also shows how the performance of our own society can be improved."— Milton FreidmanThomas Sowell is a senior fellow at Stanford University's Hoover Institution. He writes a biweekly column in Forbes magazine and a nationally syndicated newspaper column.

Thomas Sowell

Экономика / Научная литература / Обществознание, социология / Политика / Философия