Читаем Тайны языческих богов полностью

Только в конце бронзового века в Северную Германию и Скандинавию пришла традиция погребения в урнах и лужицких оссуариях, несмотря на существовавшие в начале этого исторического периода контакты прибалтийских регионов и Центральной Европы. С Восточного Средиземноморья, возможно, под влиянием Египта внедрился обычай формирования могильного холмика в виде корабля, на котором усопший как бы отправлялся в следующую жизнь. Эта практика стала общей для железного века и достигла вершины своего развития во времена викингов. Обряд захоронения в ладье появился также в Британии в середине второго тысячелетия, подобно другим отголоскам скандинавской культуры (например, в Хоув найден янтарный кубок). Гораздо позже (около 700 г. до н. э.) группы захватчиков позднего бронзового века, соблюдавшие обычаи альпийских погребальных урн, достигли южных берегов Англии и поселились в долине Темзы недалеко от Брентфорда и далее по всей низине, принеся с собой бронзовые мечи с острием в форме языка карпа, "крылатые" топоры, конскую упряжь и ножи, напоминавшие своей конфигурацией спину кабана. Как и следовало ожидать, умерших они хоронили обычно на здешних полях погребальных урн в соответствии со своими традициями. Иногда их погребения находят на южных или юго-восточных сторонах курганов раннего или среднего бронзового века, как, например, в Деверел-Римбари в Дорсете. В кургане Деверел захоронения размещались у подножия каменных плит, расставленных в форме подковы, а на некоторых кладбищах плиты образовывали круг.

Кладбище Гальштат

Иммиграция, происходившая из разных регионов континента между 850 и 700 гг. до н. э., охватила большое количество населения. Отличительной чертой конца бронзового века стала "культура полей погребальных урн", основанная на культурах Центральной Европы. В это время большое значение приобрела стоянка в австрийских Альпах над оз. Гальштат в связи с увеличением спроса на соль, которую здесь добывали. На роль этого поселения указывают размеры местного кладбища, раскопанного в 1846 г и относящегося примерно к 1000—450 гг. до н. э. Первые захоронения сделаны в период бронзового века в альпийском регионе продолжалось смешение народов. К концу этого периода люди находили убежище в горных долинах, спасаясь от воинственных захватчиков, спускавшихся с высокогорья. Характерными предметами позднего бронзового века являются арфообразная фибула и бронзовый меч, имевший листовидную форму, у которого теперь не было бортика вокруг рукоятки, а черешок оканчивался трапециевидной вершинной насадкой; лезвие меча стало уже, чем у большинства предшествующих типов, а заклепки меньше188

.

Из более чем 2000 захоронений, размещавшихся в пределах кладбища Гальштат, было идентифицировано 455 кремаций и 525 ингумации. 179 бронзовых найденных там предметов связаны с кремациями и только три с ингумациями. При кремации, которая на этом кладбище датируется более ранним временем, чем ингумация, погребальные урны использовались редко, а изделия из железа представлены только несколькими маленькими ножами. Бронзовые фибулы наводят на мысль о контактах с восточными областями Центральной Европы, и вполне вероятно, что в конце бронзового века воздействие Лужицкой провинции стало причиной видоизменений в культуре и Гальштата, и западноальпийского региона; в дальнейшем это влияние распространилось на запад и, возможно, в Каталонию (северо-восток Испании). Сходство культур Гальштата и Альп можно в значительной степени считать результатом вторжения народа лужицкой "культуры полей погребальных урн". В то же время под влиянием культуры Гальштата народ лужицкой культуры освоил применение железа. Строители толосов практиковали также ингумацию с середины бронзового века (около 1450 г. до д.э.) и в течение первого железного века, хотя уже повсюду осуществлялась кремация. В ингумациях даже позднегальштатского периода (С и D, 800–400 гг. до н. э.) обнаружены предметы, заимствованные из культуры Юго-Восточных Альп.

Обычай кремировать тело и предавать земле урну с прахом мог, однако, прийти в Центральную Европу с юго-востока Анатолии через Фракию189. К XIII веку поля погребальных урн существовали в Кархемыше и Рас-Шамре (Северная Сирия)190

’ а в Трое поле погребальных урн восходит к XIV веку, и вряд ли там кремация могла быть заимствована из Центральной Европы или из региона Северных Альп191. В середине бронзового века с запада Азии обычай кремации достиг Венгрии и Австрии (например, Тосег С). По мере своего продвижения к Рейну он глубоко проник в культуру толосов (примерно в 1100 г. до н. э.) и в конце концов утвердился в Британии (около 750 г. до н. э.).

КРЕМАЦИЯ И ИНГУМАЦИЯ

Перейти на страницу:

Все книги серии Великие тайны истории

В поисках сокровищ Бонапарта. Русские клады французского императора
В поисках сокровищ Бонапарта. Русские клады французского императора

Новая книга известного кладоискателя А. Косарева, написанная в соавторстве с Е. Сотсковым, захватывает не только сюжетом, но и масштабом интриги. Цена сокровищ, награбленных и спрятанных Бонапартом при бегстве из России, огромна во всех отношениях. Музейное дело в начале XIX в. только зарождалось, и мы даже не знаем, какие шедевры православного искусства оказались в числе трофеев «Великой армии» Наполеона. Достаточно сказать, что среди них были церковные драгоценности и реликвии главных соборов Московского Кремля, десятков древних монастырей…Поиски этих сокровищ продолжаются уже второй век, и вполне возможно, что найдет их в глуши смоленских лесов или белорусских болот вовсе не опытный кладоискатель, не историк, а один из тех, кто прочитает эту книгу — путеводитель к тайне.

Александр Григорьевич Косарев , Евгений Васильевич Сотсков

История / Образование и наука
ТАСС уполномочен… промолчать
ТАСС уполномочен… промолчать

«Спасите наши души! Мы бредим от удушья. Спасите наши души, спешите к нам!..» Страшный в своей пронзительной силе поэтический образ из стихотворения В. Высоцкого лучше всяких описаний выражает суть сенсационной книги, которую вы держите в руках. Это повествования о советских людях, которые задыхались в гибнущих подлодках, в разрушенных землетрясениями городах, горели заживо среди обломков разбившихся самолетов, сознавая, что их гибель останется не известной миру. Потому что вся информация о таких катастрофах, – а их было немало, – тут же получала гриф «Совершенно секретно», дабы не нарушать идиллическую картину образцового социалистического общества. О разрушительных американских торнадо советские СМИ сообщали гораздо больше, чем об Ашхабадском землетрясении 1948 года, которое уничтожило многонаселенный город. Что уж говорить о катастрофических событиях на военных кораблях и подводных лодках, на ракетных полигонах! Сейчас кажется странной эта политика умолчания, ведь самоотверженность и героизм, проявленные во время катастроф, и были достойны стать примером верности самым высоким идеалам человеческих отношений. И потому столь нужны книги, которые приподнимают завесу тайны не только над землетрясениями в Ашхабаде или Спитаке, трагедией «Челюскина» или гибелью подлодки «Комсомолец», но и над теми событиями, что остались не вполне понятны даже их участникам…

Николай Николаевич Николаев

История / Образование и наука

Похожие книги

Knowledge And Decisions
Knowledge And Decisions

With a new preface by the author, this reissue of Thomas Sowell's classic study of decision making updates his seminal work in the context of The Vision of the Anointed. Sowell, one of America's most celebrated public intellectuals, describes in concrete detail how knowledge is shared and disseminated throughout modern society. He warns that society suffers from an ever-widening gap between firsthand knowledge and decision making — a gap that threatens not only our economic and political efficiency, but our very freedom because actual knowledge gets replaced by assumptions based on an abstract and elitist social vision of what ought to be.Knowledge and Decisions, a winner of the 1980 Law and Economics Center Prize, was heralded as a "landmark work" and selected for this prize "because of its cogent contribution to our understanding of the differences between the market process and the process of government." In announcing the award, the center acclaimed Sowell, whose "contribution to our understanding of the process of regulation alone would make the book important, but in reemphasizing the diversity and efficiency that the market makes possible, [his] work goes deeper and becomes even more significant.""In a wholly original manner [Sowell] succeeds in translating abstract and theoretical argument into a highly concrete and realistic discussion of the central problems of contemporary economic policy."— F. A. Hayek"This is a brilliant book. Sowell illuminates how every society operates. In the process he also shows how the performance of our own society can be improved."— Milton FreidmanThomas Sowell is a senior fellow at Stanford University's Hoover Institution. He writes a biweekly column in Forbes magazine and a nationally syndicated newspaper column.

Thomas Sowell

Экономика / Научная литература / Обществознание, социология / Политика / Философия