Тайны инквизиции. Средневековые процессы о ведьмах и колдовстве

Есть некоторые несоответствия между деталями этого дела, описанными Бенито, и тем, что говорил Юсе. Второй не упомянул, что руки и ноги ребенка прибили к кресту, – по его словам, их просто привязали к нему. Не сказал он и о том, что ребенка задушили; с его слов выходит, что мальчик истек кровью после того, как ему вскрыли вены на руках, – Бенито же об этом не упоминает. Но что касается удушения, то, применяя слово ahogaron, Бенито, возможно, имеет в виду, что крики ребенка пытались заглушить; эта деталь подтверждается словами Юсе, что ребенку сунули в рот кляп.

Заключенным явно сообщили, что Бенито подвергся пыткам. Вполне возможно, это сделали для того, чтобы внушить им страх и заставить без дальнейшего промедления во всем сознаться. Однако не похоже, чтобы они были очень уж напуганы перспективой подвергнуться тем же страданиям, если судить по Гарсиа Франко. По хитроумному плану инквизиторов этому заключенному позволено было на следующий день (в воскресенье) пообщаться с Юсе. В ходе их беседы Гарсиа настоятельно советует все отрицать под пыткой, если их ей подвергнут[403], из чего становится ясно, что он понятия не имеет, до какой степени Юсе уже развязали язык.

В следующую среду пыткам подвергают Хуана Франко, и он в целом подтверждает то, что уже узнали от остальных. Он признается, что он, Юсе Франко и несколько других евреев и христиан распяли мальчика в пещере Карре-Оканья с правой стороны от дороги из Ла-Гардиа в Оканью; что они распяли его на кресте, сделанном из двух досок оливкового дерева, связанных пеньковой веревкой; что они высекли его веревкой и что Юсе присутствовал при том, как Хуан вырезал у ребенка сердце, – более полная информация об этом содержится в признании этого человека (и снова в досье попала лишь та его часть, которая относится к участию Юсе в преступлении). Хуан Франко утверждает, что магический ритуал проводился с сердцем для того, чтобы инквизиция не могла преследовать их. На следующий день это признание было должным образом подтверждено[404].

В пятницу той же недели инквизиторы пытают Хуана де Оканью и добиваются от него признания, которое в целом совпадает с уже полученными сведениями. Он рассказывает, как он вместе с остальными распял мальчика в пещере Карре-Оканья; что они били его веревками, когда он висел на кресте; что они вырезали у него сердце и собрали его кровь в котелок; что дело было ночью и у них был свет и что, сняв тело с креста, они закопали его недалеко от Санта-Мария-де-ла-Пера; все это полностью изложено в его признании[405].

Поскольку Оканья в своем признании говорил об облатке, отправленной в Самору Абенамиасу, 11 октября его вновь допрашивают по поводу этой детали. Его спрашивают, знает ли он, как это было сделано. Он отвечает, что слышал, как Алонсо Франко и евреи (то есть Са Франко и его сыновья Юсе и Мосе), Тасарте и Перехон говорили, что собираются это сделать, но не знает, доставили ли облатку или избавились от нее каким-то иным образом. Настойчивость, с которой возникает этот предположительно незначительный вопрос (особенно если вспомнить, что у самих инквизиторов имелась облатка, найденная у Бенито во время его задержания), наводит нас на мысль, что они пытались выяснить, была ли эта освященная облатка той самой, которую отослали и о которой говорилось в показаниях. Учитывая промежуток времени, прошедший между отправкой той облатки и арестом Бенито, они могли прийти к вполне резонному выводу, что найденная у Бенито облатка имеет отношение к какому-то похожему и более позднему делу. Это впечатление подтверждается тем, что у Бенито не нашли никакого письма, адресованного Абенамиасу.

Этот же вопрос вновь возникает во время допроса, которому подвергли Юсе на следующий день. Его спрашивают, отправился ли кто-нибудь из евреев или христиан в Самору к Абенамиасу по этому делу. Юсе отвечает точно так же, как и раньше: он не знает, что стало с облаткой, – он лишь видел, как ее отсылали вместе с письмом Абенамиасу, и все они присутствовали при этом. Инквизиторы пытаются выяснить, кто был зачинщиком, но Юсе не может ответить на этот вопрос с уверенностью. Он рассказывает им то, что знает: что Тасарте встретил его по дороге в Мурсию и спросил, присоединится ли он к некоему делу, которое будет произведено с помощью освященной облатки, чтобы инквизиция не могла причинить указанным христианам вред. Прежде чем они встретились, чтобы распять мальчика, Тасарте сказал Юсе и его брату Мосе, что он все организовал; и, хотя Юсе заявляет, что он не хотел участвовать в этом деле, он и его брат в конце концов позволили себя уговорить и присутствовать при этом, и той же ночью они с Тасарте отправились в пещеру. Там к ним присоединились христиане, которые привели с собой ребенка.