Тайны инквизиции. Средневековые процессы о ведьмах и колдовстве

Поскольку смещение с должности было бы слишком агрессивной тактикой по отношению к королю и королеве, с которыми папа желал сохранить дружественные отношения, власть Торквемады следовало хотя бы ограничить. В своем бреве от 23 июня 1494 года, составленном со всем мастерством и дипломатией, которыми так хорошо владел Родриго Борджиа, понтифик уверяет великого инквизитора, что «питает к нему самую искреннюю любовь за его труды по возвышению веры», с нежным беспокойством осведомляется о слабеющем здоровье Торквемады и говорит, что эти недомогания заставляют его думать, что Торквемада больше не в состоянии в одиночку исполнять тяжелые обязанности, налагаемые на него должностью; а посему его святейшество считает желательным назначить помощников, которые облегчат его труды на закате дней.

Назначенными папой помощниками стали Мартин Понсе де Леон – кастильский дворянин, который был архиепископом Мессины, дон Иниго Манрике, епископ Кордовы (племянник прелата с тем же именем, служившего архиепископом Севильи), дон Франсиско Санчес де ла Фуэнте, епископ Авилы, некогда декан Толедо и советник в Супреме, и дон Алонсо Суарес де Фуэнтельсас, епископ Мондонедо, который также занимал должность инквизитора. Этим помощникам понтифик предоставил самые широкие полномочия – столь же широкие, как полномочия самого Торквемады, так что они ни в каком смысле не подчинялись приору Святого Креста. Термин «помощник» был придуманным папой эвфемизмом, служившим, чтобы несколько замаскировать тот факт, что единовластное правление Торквемады фактически подошло к концу. Абсолютное равенство полномочий каждого из нынешних пяти великих инквизиторов открыто позволяло своей властью единолично решать любые вопросы или самостоятельно завершать любое дело, инициированное кем-либо из остальных четырех[471]. Однако из четырех назначенных помощников только двое вступили в должность совместно с Торквемадой: епископ Авилы и архиепископ Мессины, немедленно принявшиеся за исполнение своих обязанностей.

Новый шаг папа предпринял 4 ноября следующего года, когда дополнительным бреве назначил Санчеса де ла Фуэнте (епископа Авилы) на должность апелляционного судьи в делах веры. С этого момента именно ему папа адресует свои послания, касающиеся ведения дел святой палаты. Именно ему Александр дал персональные указания, что если какой-либо епископ не в состоянии или не желает сам лишать сана священника своей епархии, совершившего преступление, то эту задачу должен взять на себя епископ Авилы или же другой, назначенный им епископ.

Может показаться, что Торквемаду фактически сместили и что Санчес де ла Фуэнте стал вышестоящим лицом. Если и так, то это превосходство, конечно же, было лишь номинальным. Несмотря на это, Торквемада оставался главой и вдохновителем святой палаты в Испании, верховным судьей и законодателем; мы увидим это, когда дойдем до рассмотрения его последних «Указаний», опубликованных в 1498 году.

Несмотря на меры, предпринятые папой с целью смягчения суровости инквизиции и приведения ее в более разумные границы, поток приходящих в Рим жалоб не иссякал.

Назначение помощников великого инквизитора вовсе не ограничило юрисдикцию инквизиции, как это было задумано, а даже расширило ее. Теперь инквизиторы зашли так далеко, что сами продавали конфискованную собственность и распоряжались ею; прежде этим занимались чиновники королевской казны. Этого Фердинанд уже не мог стерпеть. Там, где соображениям гуманности и доводам политической целесообразности не удалось обуздать его фанатизм, алчность легко одержала победу. Итак, мы наконец видим, как сам король обращается к папе с жалобой на деспотизм суда, наделенного понтификом большей властью и влиянием, чем те, которыми обладает монарх в собственном королевстве. Ответом на его обращения стала булла, изданная в феврале 1495 года и приказывавшая инквизиторам под страхом отлучения воздерживаться от подобных действий и никогда не прибегать к ним, кроме как с позволения короля. Полномочия судить инквизиторов в случае мошенничества или нарушения законов в таких делах возлагались на знаменитого Франсиско Хименеса де Сиснероса[472]. Этот человек, которого называли испанским Ришелье, поднялся от весьма скромной жизни босоногого нищенствующего монаха до великолепия сана его преосвященства, примаса Испании – на этой должности он сменил кардинала Мендосу, умершего в 1495 году.

В следующем году Торквемада покинул королевский двор, где он в течение десяти лет был фигурой, уступавшей в значимости лишь самим монархам. Став инвалидом из-за подагры, он удалился в свой монастырь в Авиле[473]. Там он жил, отойдя от дел, – худой старик 76 лет, ослабленный и измученный телесными недугами, но полностью сохранивший энергию и силу ума и духа; суровость его оставалась прежней, а совесть была совершенно чиста благодаря убежденности в том, что он отдал все лучшее в себе – и всего себя – служению своему Богу.