Тайны Иномирска

Невольно потирая раскрасневшуюся от беспрестанных «правок» шею, я вместе с Рейджином несколько раз отсмотрела временной промежуток с 14.00 до 16.16 в поисках подсказок, но единственной доступной зацепкой по-прежнему оставалась злосчастная папка «Дело №». Вадим с Идой попеременно заглядывали туда, что-то бурно обсуждали и, в общем-то, вели себя доморощенными детективами из дешёвых романчиков, прихваченных по случаю в ближайшем киоске.

— Кажется, я поняла в чём загвоздка, — наконец, решила я, влезая в квартиру Вадима в промежуток с 14.15 до 14.30, когда тот ушёл в душ. — Ну что ж, думаю, мы разобрались в первопричине.

Нимало не смущаясь, я проникла в посвящённую божествам хаоса каморку и, пробираясь чрез горы несвежего белья, добралась до конечной цели — заветной папки «Дело №», источник наших общих с Рейджином бед. Выдохнув и оглядевшись, я заприметила мерцающий экран пластмассового прямоугольника, — монитор — в котором светилось недоступное моему разуму: «Что делать, если словил приход»[6] и, удивлённо качнув головой, вернулась обратно.

— Что делать, если словил приход? — озвучила увиденное в квартире подопечного я, вызвав немалое замешательство Рейджина. — Это то, что я прочла на прямоуголь… мониторе компьютера Вадима. Оно что-нибудь да значит, верно? Возможно, какое-нибудь заклинание по изгна…

— Нет, — спешно оборвал меня Рейджин. — Поисковый запрос нашего друга не имеет отношения ни к спелльелосам, ни к проклятию, ни к происходящему. Это лишь означает, что Вадим не особенно доверился вчерашним событиям и предпочитает считать их видением.

— Видением, — задумчиво щёлкнув шариковой ручкой, — отличнейший пример местного прогресса! — я вписала новое выражение. — Изучить содержимое папки можно и позже. Нужно проверить, что же изменилось после моего вмешательства.

К моей вящей досаде изменилось совсем немного: лишившись заветной папки Вадим расстроился, но тотчас нашёл выход из положения, сотворив то, что Рейджин обозначил «распечаткой». Тихие пояснения демона ясно обозначили всю глубину моего невежества, а моя разнесчастная шея закрепила «провал» яростным зудом.

Большинство документов мира Сакраменто имелись в так называемой «электронной форме» и при наличии чудесного устройства, именуемого «принтером», в любой момент могли быть «распечатаны». Иными словами, воплощены в удобную для чтения и переноски «физическую форму», что Вадим нам с блеском и продемонстрировал.

Второй заход происходил уже под чутким руководством Рейджина, отвергнувшим моё робкое предложение отнять у «чудо-устройства» бумагу и тем самым «лишить его силы воспроизводства». По его толкованию выходило, что бумагу можно раздобыть в любой момент и всё дело в «некоем электронном документе», вольготно располагавшемся в недрах компьютера.

Хоть объяснения Рейджина и были понятны, моя бедная, успевшая разболеться от бесконечных объяснений голова, оказалась неспособна усвоить новые познания и, недолго думая, я попросту вывела злокозненную машину из строя посредством применения физической силы.

— А я-то некогда думала, что изучение векторных величин[7] — занятие бесполезное и даже вредное для благородной девицы, — нервно посмеивалась я, возвращаясь «на пост». — Давай-ка поглядим, что изменилось.

— При всём уважении, применение грубой силы далеко не всегда является выходом из положения, — возразил Рейджин, переводя взгляд с дымящихся останков удивительной техники на мой растрескавшийся браслет и обратное. — Тебе нужно сходить к Сопрано.

— Этот спелльелос может и обождать, — отмахнулась от рекомендаций демона я и нетерпеливо подалась вперёд. — Лучше промотай вперёд на полчаса-час.

Увиденное едва не лишило меня дара речи: ничуть не смутившись поломки и пробормотав себе под нос пару-тройку крепких словечек, Вадим с торжествующим видом извлёк из кармана телефон, где были запечатлены очередные «электронные копии» разнесчастного документа. Ещё и вслух поздравил себя с такой предусмотрительностью.

— Да я!.. — рыкнула я, ощущая, как и без того истощённая магическая нить браслета натягивается, готовясь лопнуть. — Да я эту презренную технику об ближайший угол!

— Незачем, — остановил меня Рейджин. — Видишь ли, Фэй, есть так называемые «невозвратные явления» и, похоже, мы наткнулись на одно из них. Вадим должен иметь при себе этот документ — это неизменный факт, который мы при всём желании не сможем обратить вспять.

— И всё же я попробую, — цыкнув, я вернулась в пропахшую гарью комнату и, вытащив из карманов пропылённых штанов телефон, прицельно ударила его об угол кровати. — Мотай обратно!

Рейджин только вздохнул, но послушно отмотал, позволяя насладиться как воплями самого Вадима, так и его неучтённым «озарением» насчёт запоминания основной сути документа с адресом. Заметив моё выражение лица и оценив его как пугающее, Рейджин торопливо добавил:

— Вредить подопечным строго запрещено, Фэй. Догадываюсь, ты сейчас раздумываешь о том, не проще ли вскрыть черепную коробку нашего друга и, как следует в ней покопавшись, извлечь вредные мысли, но…