Тайны Иномирска

— За кого ты меня принимаешь?! — вспылила я, но почувствовав натяжение браслета, понизила тон: — Ничего подобного. Да, мне тяжело принять тот факт, что далеко не всё нам подвластно, но членовредительство — это уже край. Лучше промотай до встречи с Идой. Вдруг без телефонов они потеряют друг дружку?

Ничего подобного.

Вадим успешно переговорил с подопечной Рейджина по домашнему телефону и, довольный собственной находчивостью, отправился вместе с нею по указанному в папке «Дело №» адресу. Где и нашёл смерть, ясное дело.

Раздражённо вздохнув, я отмотала время на момент передачи Идой своего номера телефона, но оказалось, что «слишком ранние явления редактированию не подлежат». Иными словами, мы наткнулись на очередной «неизбежный фактор», с которым оставалось только смириться.

— Не хочешь попробовать повлиять на ситуацию? — окончательно сдавшись, предложила я. — Вдруг ты сможешь достичь того, что неподвластно мне?

— Маловероятно, — Рейджин отрицательно мотнул головой. — Ты столько всего перепробовала, Фэй… и всё, как одно, бесполезно. Ладно бы мы могли повлиять на саму ситуацию, но с момента вхождения наших подопечных в подъезд, вмешательство становится недоступным. Месье заблаговременно предупредил меня о том, что вмешиваться можно будет лишь «до известных пределов», но всё же… всё же…

— Сплошная морока, — закончила за него я и мы одновременно вздохнули. — Выходит, нам не остаётся ничего, кроме как лезть напрямик?

— Именно, — безрадостно подтвердил демон, раскрывая картонную папку. — А перед тем — внимательно изучить дело, ради которого эта бестолковая парочка отдала свои жизни. Хм, что там у нас? О-о-о, Девятеро, какого человека?! Тут нужны специалисты, никак не практиканты-любители, вроде нас.

— Это ты у нас практикант-любитель, — вмешалась я. — А я — простой волонтёр… хотя можно ли назвать того, кто привлечён к помощи родному граду добровольно-насильственным способом называть «волонтёром»? Ох, ладно, допустим, «волонтёр». Что там?

— Зазеркалец, — коротко бросил Рейджин, взлохмачивая алую шевелюру. — Уже не просто не по нашей части, но даже и не по специализации нашего горячо любимого городка. А у меня, как назло, ни одной карт-бланш[8]… Извечно терзающий людские умы вопрос: «Что делать?» в нашем переложении приобретает воистину тревожный оттенок.

— Предлагаешь бросить ребят? — возмутилась я. — Нет, я понимаю, что ты — демон и для тебя происходящее — всего-навсего практика, но мне думалось, ты благороднее, Рейджин. Возвращаясь к карт-бланш, месье вручил тебе часы, имей совесть.

— И они нисколько не помогли нам продвинуться в вопросе спасения подопечных, — отрезал тот. — Время смерти — шестнадцать шестнадцать, этого никак не изменить. Давай откажемся и возьмём новых, менее проблемных смертных. Забудешь о своём Вадиме как о страшном сне, а я лично озадачусь тем, чтобы тебе «выдали» девушку.

— Не сгущай краски, — глухое раздражение, начавшее копиться внутри с первой же фразы венценосного монстра всё-таки прорвалось наружу: — Тебе ли не знать, что новоприбывших в обязательном порядке снабжают визитками, по одной от каждого града Великой Пентаграммы России? Сыздавновск в их числе.

— Зная крутой нрав дона, он может счесть твой призыв блажью, — продолжил активно сгущать тучи Рейджин. — Не боишься лишиться ценной привилегии?

— О чём речь? — ответила вопросом на вопрос я. — Когда на кону человеческие жизни, меньше всего думаешь о каких-то там привилегиях. С тебя короткий брифинг минут на пять — и можно выдвигаться.

— Ах, какая же ты всё-таки самка! — умилившись, Рейджин пребольно ущипнул меня за щёку. — Говоришь одно, но делаешь совершенно другое и при этом с таким невозмутимым видом, как будто так оно и надо. В тебе гораздо больше сострадания и человечности, нежели ты сама воображаешь, Фэй Доринкорт.

— Зато «демонолюбия» — ни на грамм, — отбрила я, шлёпнув буром ввинтившегося в личное пространство наглеца по рукам. — Ещё раз тронешь — конечности поотрываю и задом наперёд приделаю. Приступай уже к докладу, Западнодоменский.

— С превеликим удовольствием, — отвесив мне насмешливый поклон и ничуть не обидевшись, Рейджин настроился на чтение. — Итак, во что же вляпались наши неоперившиеся птенчики и отчего первая же вылазка из гнезда завершилась полнейшей катастрофой?

Ох уж мне эти птенчики.

Будь я мамой-птицей, обязательно бы снабдила каждого миниатюрным парашютом, хотя бы квадратно-палаточным, из чертежей местного гения[9]. Правда, зная Вадима, парашют был бы содран в первые же секунды, а сам он, с криком: «Ни за что не поверю в полёты-ы-ы!» устремился вниз, навстречу неизбежному.

Судя по тому, как заулыбался клятый демон, мои мысли были прочтены, обработаны и с высокой долей вероятности оценены как «самочьи». Тут бы мне вновь обидеться, но для демонов понятия «самец» и «самка» являлись вполне обыденными и равнозначными «юноше» с «девушкой».