Тайны Иномирска (СИ)

Хочу вогнать иглу ему в темечко да так там и оставить.

— Эй, ребята, я конечно понимаю, что у вас тут шуры-муры, но я как бы помираю, — вежливо напомнил о себе Вадим. — Пожалуйста, заштопайте мою жопень. Асклепиуса ради… или какого-то другого бога, в которого вы там веруете.

Отражая моё внутреннее напряжение, иголка сломалась напополам, и я полезла за новой, мстительно обдумывая узор а-ля «поросячий хвостик» с которым ягодица Вадима, вне всяких сомнений, станет гораздо, гораздо красивее.

[1] Genshin Impact — популярная видеоигра в жанре action-adventure с элементами RPG и открытым миром, разработанная компанией miHoYo. В основе лежит система «гатя» (трата валюты ради получения внутриигрового предмета или персонажа).

[2] Nerf — от англ. «ухудшение, ослабление». В данном случае Вадим имеет в виду, что персонажа «Дилюк» значительно ослабили в угоду игровому балансу.

[3] Юри от яп. «лилия» — жанр манги и аниме, изображающий женские гомосексуальные отношения.

[4] Фраза из второй книги саги о «Гарри Поттере».

[5] Здесь и далее Вадим цитирует песни музыкальной рок-группы «Король и Шут».

[6] Флоренс Найтингейл — знаменитая медицинская сестра. Правила и методы помощи раненым, установленные ею легли в основу современного ухода за больными.

[7] Асклепий — бог медицины в древнегреческой мифологии.

[8] Trauma Center — видеоигра в жанре симулятор, где игрок выступает в роли хирурга. Главный герой обладает способностью «Рука Асклепия», позволяющей ненадолго останавливать время и совершать сложнейшие операции. Является эксклюзивом Nintendo.

[9] Не только, произнесённая ранее фраза про нисхождение Асклепия относится к 24 серии 1 сезона телесериала «Зена — королева воинов».

Глава третья. Хлеб-да-соль

Отвратительно шумные механические часы с маятником, гирьками и двумя уродскими фигурками сверху преувеличенно громко пробили полночь. Вздрогнув, я подорвался с постели, которая и близко не была моей и прижал руку к ягодице, где красовалось безобразное подобие вышивки.

ЛжеМакима объявила свои коновальские стежочки «кошечкой», но по мне та рожа больше походила на мелкого беса. Моё сравнение, правда, её не порадовало и заставило пуститься в какие-то тупые объяснения насчёт якобы «живого клейма» и прочие трали-вали, но меня не проведёшь.

— Бесит, — рыкнул я, ударяя кулаком подушку и старательно представляя на её месте одну отдельно взятую самодовольную морду. — Изуродовала меня почём зря и смеет называть это спасением. Охренеть спасение, конечно! Мне ж теперь на шлифовку откладывать придётся! Гадство!

Взбив подушку, я вновь упал на перину задницей кверху и принялся напряжённо размышлять, как бы мне половчее отомстить «хозяйке старого особняка» и заодно её рыжему приспешнику. Милую девочку Иду, притащенную Рейджем, трогать не хотелось, мы тут оба жертвы.

Расколошматить дорогущие антикварные часы, выбешивающие меня своим тиканьем? Нет, вряд ли она скопытится от такого. Зато вполне могу скопытиться я, когда она узнает о порче имущества. Поискать вместилище тайной силы, наподобие заныканной в ларец иглы? Слишком долго и муторно. От души покопаться в милых её сердцу бумажонках, которыми она долго и нудно тыкала мне под нос?

Да, сгодится.

Забывшись, я перевернулся на спину и едва не заорал от пронзившей седалище боли. Всё-таки даже магия или на что там ссылалась эта сладкая парочка, не способна враз залечить рану такого масштаба. Нужны время, забота и мягкая подушка под пятую точку.

— Чтоб тебя, — выругался я, на автомате проводя рукой по прикроватной тумбочке и, разумеется, ничего не находя. — Сейчас бы погамать малёк, отвлечься от всего… этого. Я-я-ять! Дейлики поделать забыл, ы-ы-ы, плакали мои шестьдесят примогемчиков.

Мобильник, собственно, тоже плакал.

Перекатившись на живот, я слегка повернул голову и упёрся взглядом в коричневато-поносного цвета обои в мелкий желтоватый узорчик. Чуть выше точки обзора — скучнейший городской пейзаж то ли семнадцатого, то ли восемнадцатого столетия.

За вычетом этой стрёмноватой картинки и прадедушкиных часиков в комнате не имелось совершенно ничего интересного. Огроменная старинная кровать под балдахином и крепящимся где-то сверху шёлковым шнуром, тумбочка с сероватой от пыли лампой, задвинутый в угол шкаф, больше похожий на кусок кирпича, чем на мебель и прислонённое к стене зеркало — вот и вся обстановка.

Ах, и не забудем расписной ночной горшок с идущей по кругу мотивирующей надписью: «Сделал дело — гуляй смело», заботливо задвинутый под кровать.

— Эта дурная ряска просто издевается надо мной, — проворчал я, вспоминая каменную морду зеленоволосой девицы, объяснявшей, что моя Когитеки-химе: «Попросту не вынесла обрушившегося на неё богатства». — Нет, может, она и спасла меня от НЁХов, но всё остальное…