Тайны Кремля<br />Сталин, Молотов, Берия, Маленков

По постановлению, принятому 10 июля от имени ПБ, три управления ЦК прекратили существование. Вместо них создали принципиально иную структуру, возвращавшую партию далеко назад, к тому, что было до XVIII съезда — отраслевым отделам. При этом сразу же оговорили их функции: «Считать основными задачами отделов подбор кадров по соответствующим отраслям и проверку исполнения решений ЦК и правительства (выделено мною. — Ю. Ж.)».

Управление пропаганды и агитации стало одноименным отделом с Д. Т. Шепиловым во главе. Управление по проверке партийных органов преобразовали в отдел партийных, профсоюзных и комсомольских органов, заведующим которого назначили Б. Н. Черноусова. Управление кадров, на протяжении девяти лет остававшееся неприкосновенным, незыблемым, монолитным, разделили на семь отделов, никак не взаимосвязанных между собой. Административный, с заведующим Е. Е. Андреевым, занимающийся подбором и расстановкой кадров в министерствах вооруженных сил, государственной безопасности, внутренних дел и юстиции, а также в прокуратуре и всей судебной системе. И отраслевые: тяжелой промышленности (зав. С. Б. Задионченко), легкой промышленности (зав. Н. М. Пегов), машиностроения (зав. В. М. Чураев), транспортный (зав. Т. А. Чумаченко), планово-финансово-торговый (зав. Сазонов), сельскохозяйственный (зав. А. И. Козлов).

Эта новая, а вернее старая структура выглядела как полное и окончательное торжество консервативных тенденций. Тех самых, которые уже однажды не оправдали надежд. Не привели к успешному выполнению в полном объеме двух первых пятилетних планов. Вылились лишь в торжество партократии — малограмотной, не разбиравшейся даже элементарно в специфике тех отраслей, которые они «курировали». Внешне реорганизация свидетельствовала также и о том, что все попытки реформировать партию, существенно ограничить ее оказавшееся сугубо негативным воздействие не только на собственно экономику, но и на всю систему управления, попытки, которые последовательно предпринимались Маленковым и Молотовым начиная с 1939 года и время от времени поддерживались Сталиным, завершились полным провалом. Однако распределение отделов между секретарями свидетельствовало о далеко не случайной половинчатости постановления ПБ от 10 июля. Скорее преднамеренности многого, не сразу бросавшегося в глаза.

Жданов сохранил контроль за отделом пропаганды и агитации. Суслов — за ни в малейшей степени не затронутым реорганизацией отделом внешней политики, которому лишь сменили название — он стал называться отделом внешнеполитических сношений. Кузнецов сумел удержать за собой административный отдел, но далеко не случайно получил в ведение как дополнительную нагрузку еще один, машиностроения. Пономаренко вверили надзор за отделами транспортным и планово-финансово-торговым. Зато Маленков получил тот самый отдел, который отныне и призван был заменить УК. Партийно-профсоюзно-комсомольских органов, обязанный повседневно и скрупулезно контролировать весь собственно партийный аппарат, центральный и местный, разумеется как бы за исключением столичного городского и областного комитета, оставшегося за Поповым. Да еще и все без исключения министерства (включая МГБ и ПГУ), комитеты, главные управления с их низовыми структурами, подчиненными им организациями, учреждениями и предприятиями — через их партийные организации. Вместе с тем пришлось Георгию Максимилиановичу еще отвечать и за работу сельскохозяйственного отдела[641].

Именно такое, ничем не обоснованное распределение обязанностей и вскрывало истинную сущность реорганизации. Предполагало неизбежное столкновение интересов двух групп руководителей — партийных и государственных. Вело либо к своеобразному «двоевластию», либо к непременным трениям, столкновениям между ними. Между Кузнецовым и Сабуровым, в равной степени отвечающими за машиностроение — по секретариату и Совмину. При явном преимуществе второго, определяемом тем, что Кузнецов, обладая всего лишь средним образованием, не мог при всем желании разбираться даже в общих вопросах вверенной ему отрасли. Между Пономаренко, окончившим московский институт инженеров транспорта и хоть недолго — всего два года, но все же работавших по специальности, и Берия — из-за транспорта. Пономаренко и Вознесенским — из-за Госплана. Пономаренко и Крутиковым, буквально накануне, 9 июля, сменившим Косыгина «ввиду перегруженности» того на посту председателя бюро при СМ по торговле и легкой промышленности и для того утвержденного зампредом СМ СССР[642]. Не менее показательным оказалось и то, что два отдела — тяжелой и легкой промышленности, надолго остались вообще без опеки кого-либо из секретарей. Все это демонстрировало: новая структура призвана была не столько улучшить систему управления, сколько усложнить и запутать ее. Обязательно сделать яблоком раздора между партаппаратом и правительством.