Тайны Кремля

Лынько доложил о происшедшем Абакумову, но было уже поздно. 30 августа Жданов умер. И все же б сентября руководство Лечсанупра вынуждено было провести большой консилиум, в котором участвовали П. И. Егоров, В. Н. Виноградов, В. X. Василенко, Г. И. Майоров, A. Н. Федоров, некоторые иные. Отстаивая честь мундира, они вновь подтвердили, что смерть А. А. Жданова стала результатом именно гипертонической болезни. На следующий день дискредитированная Тимашук была уволена из Лечсанупра. А 22 сентября Власик совершил роковое для себя и многих других. На первом листе стенограммы консилиума сделал запись; «Министру доложено, что т. Поскребышев прочитал и считает, что диагноз правильный, а т. Тимашук не права». Тем определил круг тех, кто и стал спустя четыре года обвиняемыми по «делу кремлевских врачей».

…1 сентября 1952 года П. И. Егоров был снят с должности начальника Лечсанупра Кремля, а на его место по предложению Маленкова и Шкирятова назначили генерал-майора медицинской службы И. И. Крупина, до того возглавлявшего медицинско-санитарный отдел ХОЗУ МГБ СССР. 4 октября Лынько осудили на 10 лет «за злоупотребление служебным положением». 18 октября арестовали Егорова, а чуть позже — еще и его предшественника на посту начальника Лечсанупра А. А. Бусалова, четырех врачей — B. Н. Виноградова, В. X. Василенко, М. С. Вовси и Б. Б. Когана.

И хотя вскоре, 14 ноября, Берии удалось добиться не только отстранения Рюмина от ведения следствия по «делу кремлевских врачей», но изгнать его из МГБ, новый куратор следствия, заместитель министра генерал-лейтенант C. А. Гоглидзе поначалу вынужден был придерживаться все той же, первоначальной линии. 21 ноября, отозвав в Москву, начал допросы Власика, а 15 декабря подписал ордер на его арест, так сформулировав обвинение: «будучи начальником ГУО, злоупотреблял доверием партии и советского правительства, преступно отнесся к поступавшим к нему сигналам, чем нанес ущерб интересам советского государства». Уготовил ему и Лынько главную роль на готовящемся процессе, на котором руководителям ГУО и Лечсанупра Кремля должны были инкриминировать смерть Щербакова и Жданова, подготовку убийства других членов узкого руководства, в том числе и Сталина.

Дабы всемерно укрепить наметившуюся линию, Маленков провел через ПБ два документа. Постановление ЦК «О вредительстве в лечебном деле», концентрировавшем внимание на ответственности прежде всего руководства ГУО. Записку «О положении в МГБ», которая позволяла продолжить и даже усилить чистку органов госбезопасности, изгнанию всех, кто в той или иной степени когда-либо был связан с Берией или Абакумовым. Она в скупом, двухстраничном тексте многократно, настойчиво повторяла одну и ту же мысль:

«Партия слишком доверяла и плохо контролировала и проверяла работу министерства государственной безопасности и его органов. Обкомы, крайкомы партии и ЦК компартий союзных республик неправильно считают себя свободными от контроля за работой органов государственной безопасности и не вникают глубоко в существо работы этих органов. Многие первичные парторганизации и секретари парторганизаций органов МГБ в центре и на местах не вскрывают недостатков в работе органов МГБ зачастую поют дифирамбы руководству…

Считать важнейшей и неотложной задачей партии, руководящих партийных органов, партийных организаций осуществление контроля за работой органов министерства государственной безопасности. Необходимо решительно покончить с бесконтрольностью в деятельности органов министерства государственной безопасности и поставить их работу в центре и на местах под систематический и постоянный контроль партии, ее руководящих партийных органов, партийных организаций (выделено мной. — Ю. Ж.)…

В этих целях:…обязать ЦК компартий союзных республик, крайкомы и обкомы партии систематически контролировать деятельность органов МГБ, повседневно вникать по существу в их работу, периодически заслушивать отчеты и рассматривать планы работы органов МГБ, воспитывать чекистских работников в духе партийности, высокой бдительности, смелости и беззаветной преданности родине. Первые секретари обкомов, крайкомов партии и ЦК компартий союзных республик обязаны интересоваться агентурной работой органов МГБ и им должны быть известны списки всех агентов (выделено мной. — Ю. Ж.)»[765].

Тем временем «дело» стремительно разрасталось. Отстраняли и почти сразу же арестовывали все новых и новых высокопоставленных лиц. Среди них начальника 2 главного управления (контрразведывательного) МГБ генерал-лейтенанта Е. П. Питовранова, вместе с А. Н. Поскребышевым занимавшегося проверкой «дела» Этингера и Абакумова летом 1951 года; заместителя директора правительственного санатория «Барвиха» Р. И. Рыжикова, многих иных.