Тайны мадам Дюбуа

– Да. Но мы были правы лишь отчасти. Актрису и впрямь отравили с помощью мундштука, только следы цианида найдены не снаружи, а внутри трубки.

Я не сразу поняла, к чему он клонит.

– Жанна выкурила отравленную папиросу. Не фабричную, а самодельную, табак в которой щедро был приправлен кристаллами цианида калия.

– Она выкурила отравленную папиросу в гостиной, покуда я была здесь, с Аурелией… – проговорила я и сделала элементарный вывод. – В гостиной оставались только Ева Райс и Мишель Муратов. Кто-то из них дал ей эту папиросу!

И, скорее всего, Мишель… – решила я для себя. – И даже внезапный холод к нему Евы стал понятен.

Однако Жан резко мотнул головой:

– Я сам изъял портсигар Жанны, он всегда был при ней. Там найдена еще одна папироса с цианидом: Кох подтвердил. Боюсь, обе папиросы положили в портсигар заранее, намного раньше. И тому, кто это сделал, не обязательно было находиться рядом: он лишь терпеливо ждал, пока Жанна закурит отравленную.

– И снова – это мог сделать кто угодно, – вздохнула я.

– Раз за разом приходим к этому выводу… мне это начинает надоедать, – Жан взглянул на меня и нехотя признался в другом:

– К слову, Кох подтвердил, что на ковре в твоей бывшей каюте – кровь, и не что иное. Кровь Шефера: его действительно убили там.

Призналась и я в своих открытиях. Рассказала о ночных бдениях Греты Кох, о собственной своей встрече с Жанной и ее визави в самый первый вечер на пароходе и закончила признанием, якобы сделанным Эспозито Еве Райс.

– Ты ведь ближе меня познакомился с Эспозито. Неужто он и впрямь частный детектив? – спросила я у мужа с немалым сомнением.

А для него особенно удивительным сей факт не был, оказывается.

– В его вещах – право, не спрашивай, как я это выяснил – имеются бумаги, выписанные на пять разных имен. Не исключено, что и Эмилио Эспозито – имя вымышленное.

Я не сразу нашлась, что ответить.

– На этом пароходе есть хотя бы один человек, который плывет под собственным именем, данным при рождении?.. Ты сказал об этом Вальцу?

Муж отрицательно качнул головой, поглядел на меня без слов, дожидаясь, что пойму сама.

– Полагаешь, и он… имеет отношение к разведке? – чуть слышно спросила я. – Эспозито тоже?

И по едва заметному движению бровями поняла – муж вполне допускает и это. Не так много причин, на самом деле, человеку менять свое имя. Вызывало лишь вопросы, отчего Эспозито позволил заглянуть в те документы и пошел на диалог с Евой Райс. Не водит ли он всех за нос? И какова все же его цель?

Я снова сделала несколько шагов к бархатной портьере. Призналась в догадках:

– Здесь прятался кто-то, пока я, а после и Жанна делились своими тайнами с Аурелией. Он сидел здесь и слушал. Не думаю, что целью его была я – ведь я вошла сюда внезапно. А вот Жанна готовилась к сеансу, и все это знали.

– Ты нашла следы? – скептически уточнил Жан.

– Нет. Я искала, специально пришла сюда, чтобы найти хоть что-то: волосы, нитки от одежды, отпечатки подошв на полу. Хотя бы запах одеколона. Ничего! Он как призрак.

– Но ты все равно думаешь, будто здесь был Эспозито?

Я уверенно кивнула.

– Ева видела, как некто под личиной стюарда входил сюда и не видела, чтоб выходил. А еще – Эспозито откуда-то знал о дочери Жанны. В версии с частным детективом слишком много пробелов, я не верю в нее. Думаю, о дочери Жанны он слышал собственными ушами, когда Жанна спрашивала креолку. А она наверняка спрашивала! Ему зачем-то нужно было знать о Жанне как можно больше. Все ее тайны. Возможно, он хотел завербовать ее для работы на разведку – а она этого не хотела.

– Человек ее круга, с ее связями – лакомый кусок для разведки, – согласился муж. – Все бы ничего, но алиби Эспозито на тот вечер подтвердил твой новый друг мистер Макгроу, помнишь? Во время гадания, Макгроу и Эспозито беседовали в зале ресторана.

– Ох, не говори о нем! – я поморщилась. – Отвратительный тип!

Муж улыбнулся, ему все еще нравилось дразнить меня, как проказливому гимназисту!

– Макгроу резковат и грубоват – зато с ним не соскучишься. Уверен, и ты так думаешь!

– Вот уж поверь – не думаю! А по поводу алиби: разве ты можешь утверждать на сто процентов, что весь вечер Эспозито был в ресторане?

Подумав недолго, муж признал:

– До половины одиннадцатого Эспозито точно был там, но после… А впрочем, если он и правда прятался здесь во время гадания, Аурелия не могла об этом не знать.

– Вероятно, он подкупил ее. Эта дама весьма падка на деньги.

Муж не возражал. И, судя по тому, что тотчас не запретил мне приближаться к ней, даже не возражал против еще одной моей встречи с Аурелией.

– Только не скажи ей лишнего, умоляю, – предупредил все-таки Жан. – Если предположения наши верны, она немедленно передаст каждое твое слово Эспозито, а он… право, я не знаю, чего от него ждать.

– Лишнего! – в сердцах воскликнула я, – он и так знает о нашем происхождении. Или догадывается, или знает точно! Ведь не духи лоа нашептали о том креолке, в самом-то деле! Ей сказал об этом Эспозито! Но я не понимаю, как он раскусил меня, мы даже не говорили ни разу! Это не дает мне покоя…