Тайны наследников Северного графства

– Кажется, я совершил ужасную ошибку… Но сейчас, когда ты сказал, что никого не видел, я перестаю сомневаться в правильности своего поступка, – вздохнул он с облегчением.

– А если говорить прямо? Настолько прямо, насколько это возможно? Например, называть вещи своими именами!? – я чувствовал, что просто не вытерплю, встану, возьму его за грудки и вытрясу всю информацию! Девственницу уговорить проще, чем этого болвана!

– Не торопи меня, мне и так тяжело, – нахмурился Лорен. – Дело по-прежнему касается Арланда и его родителей.

– И что же? Их убила тварь, я верно понял?

– Нет, не думаю, что это так, – покачал головой граф. – Я просто расскажу тебе все, что знаю о том событии, и чего не знает никто, кроме меня и Арланда. Ты сам решишь, что надо делать… но прежде дай клятву, что никому из семьи Сеймуров не расскажешь о том, что услышишь.

– Только если возникнет сильная необходимость, – киваю. – Начинай.

– Хорошо. Адам в тот роковой день решил прокатиться на лодке по реке, покатать свою жену и пятилетнего сына. Всей семьей они направились за холм, куда не выходит ни одно окно поместья. Их не было целый день и ночью они не вернулись, под утро я почувствовал неладное и пошел на поиски. Я нашел их возле лодки. Фелания как будто прилегла поспать в высокой траве, ее лицо было спокойно, ни ран, ни переломов, ни даже синяков на ней не было. Адам лежал неподалеку в чуть более неестественной позе. Оба были мертвы. Я начал искать Арланда, мальчик прятался в траве и был еще жив. Но у него были ужасные раны, страшные… ни одного живого места. И что-то произошло с глазами. Он не мог говорить, весь дрожал, только плакал… Несколько дней подряд он только плакал и звал родителей. Наш доктор внимательно осмотрел Арланда и сказал, что мальчик навсегда потерял зрение из-за серьезной травмы. Но через несколько дней случилось чудо, мой племянник сам вышел из своей комнаты и пошел искать родителей в поместье. Он прозрел, а раны затягивались за считанные дни! Это была воля богов, не иначе! Мальчик выжил и выздоровел, а я решил взять опеку на себя, так как Адам был моим единственным братом.

Через несколько месяцев Арланд немного оправился от смерти родителей, и я заметил некоторые странности в его поведении. Он постоянно разговаривал сам с собой, – Лорен отпил чая, задумываясь. – Конечно, у всех детей есть воображаемые друзья, потому я не обратил на это внимание, мне было меньше тридцати, и я еще помнил свое собственное детство, полное странных фантазий. Но потом… потом только я осознал, что Арланд вовсе не играл. Он на полном серьезе разговаривал с кем-то. Однажды я спросил у него, с кем он говорит, тогда он ответил, что у него есть говорящий котик. Помимо котика Мурлыки у него был пес Рыжик, лисица Матрена, птичка по имени Григорий и хорек Ворюга. Все они умели летать и разговаривать, причем имели совершенно ненормальные для животных цвета: синий, розовый, зеленый, фиолетовый и серый… Я испугался такой бурной фантазии, но не придал этому значения.

Время от времени Арланд начал куда-то пропадать, однажды мы не могли найти его несколько дней подряд. После этого мальчик стал вести себя еще более странно, теперь он не переставая разговаривал со своими друзьями: в столовой, на кухне, в комнатах, даже при гостях… разговаривал так, как будто это были реальные существа, члены семьи, окружающие его и нас.