Тайны ночных улиц

Сзади раздался шорох, и Костя обернулся, едва снова не упав. Метрах в двадцати стоял человек. Костя всхлипнул. Это был Вован. Живой. Ну конечно же. Всё привиделось. Костя шагнул навстречу и замер. Нет, не привиделось. Вован стоял по пояс обнажённый, а тело его было слеплено из кровоточащих кусков плоти, плохо подогнанных друг другу. Вован протянул руку и захрипел.

– Не уходи… не бросай меня.

Костя медленно отступал назад. Нет, это не Вован. Это всё проклятая ведьма.

– Не уходи…

От щеки Вована отпал кусок кожи, затем сползло пол-лица.

– Не уходи, – хрипел распадающийся на куски Вован.

Костя отступал, с ужасом глядя на груду подрагивающих человеческих останков оставшихся от Вована, пока спиной не упёрся во что-то. Медленно обернувшись, Костя замер. Жуткая фигура из сна, метра два с половиной в высоту, сделанная из грубо обтёсанного камня. Пародия на матрёшку. Грушевидное тело с массивной грудью, которую поддерживали каменные руки. Безносая голова с тремя отверстиями – двумя поменьше – глазами, и большим – видимо, ртом. Статую оплетали, как плющом, мелкие корни деревьев, она казалась монолитом, вросшим в овраг. Хотя Костя мог поклясться, что её здесь не было минуту назад.

Костя заворожённо смотрел на изваяние – из глаз статуи полилась чёрная жижа. Сначала тонкой струйкой, слезами. Потом поток стал больше. Чернота лилась на каменную грудь и капала на листву. Костя опустил взгляд – мелкие корешки, извиваясь словно живые, оплетали ботинки. Парень вскрикнул и побежал. Он карабкался на склон оврага, ощущая спиной прожигающий взгляд. Сердце рвалось из груди. Костя думал, что вот сейчас статуя схватит его и раздавит каменной лапой. Но овраг отпустил его.

Парень бежал без оглядки, спотыкался, падал, не замечая ссадин. Бежал подальше от этого кошмара. Казалось, конца не будет лесу. Преследования не было, но остановиться Костя не мог. «Не отпустит она», – вспоминал он слова Вована. «Нет! Ни хрена!» – молотом стучало в висках. Пока он бежит – не возьмёт его лесная тварь.

Лес расступился, и перед Костей раскинулся широкий луг, покрытый травяными кочками и россыпью зеркальных луж. Болото!

Костя несмело ступил на траву. Почва под ней была мягкая, но вполне держала человека. Метров через сто болото переходило в редкий лесок. Выбора не было. И Костя побежал.

Старался прыгать с кочки на кочку, часто оступался, но глубже, чем по щиколотку, не проваливался. Осмелев, Костя прибавил шагу, даже как-то повеселел. Тучи разошлись, пропустив свет солнца.

Оступившись на сырой кочке, Костя с размаху рухнул на живот, пропахав носом траву. Когда поднялся, увидел метрах в двадцати возвышающийся каменный островок. Парень застыл на четвереньках.

– Не отпустит, – шептали голоса в голове.

Костя оглянулся. Сзади мрачной стеной высился лес, и туда парень совсем не хотел возвращаться. Надо пробираться. Ведь совсем немного осталось до края болота. Вдруг глаз уловил движение. Между деревьев мелькали тени. Чёрные, приземистые, со сверкающими глазами. Волки. Кажется, Иваныч говорил, что волки летом не трогают.

Послышался вой. Точно – волки. Тени остановились, сбившись чёрной массой у края болота. Костя махнул на волков рукой.

– Пошли, твари. Вас ещё, сука, не хватало.

И тут тени стали подниматься. Фигуры вытянулись и теперь напоминали человеческие, только руки свисали почти до земли и глаза светились белыми дырами.

Костя рванул к островку. Трава под ногами расступилась, и черная жижа с чавканьем ухватила за кроссовки. Он попытался выбраться, но провалился ещё глубже. Грязь шевельнулась, и Костя мог поклясться, что увидел человеческую руку со сползающей чёрной плотью, тянущуюся к нему. Парень подался назад, и болотная жижа неохотно отпустила. Ещё рывок – и Костя вновь выполз на остров.

Слёзы навернулись на глаза. Не отпустит. Не отпустит ведьма. Обложила нечистью. А, может, кажется? Глюки всё это? Только Вована не глюки на части порвали. До сих пор во рту привкус крови.

Вдруг Костя увидал Иваныча. Тот вышел из леса чуть в стороне от чёрной воющей стаи. Старик, не спеша, пробуя длинной палкой глубину, направлялся к Косте. Сердце у парня бешено заколотилось.

– Иваныч, беги! – заорал Костя. – Там волки! Беги!

Чёрные тени метнулись в сторону егеря. Но тот не подал виду. Наоборот, когда одна приземистая тварь подбежала к нему, потрепал её по холке. Костя похолодел. Неужели… Иваныч заодно с ними! Тварь старая! Заманил в лес.

– Вот ты прыткий, Костюша, – насмешливым голосом крикнул егерь. – Ты чего удумал бегать-то? Лес кругом. Не дай Бог, зверь какой порвёт.

Спокойный тон Иваныча озадачил Костю. На мгновение происходящее ему показалось кошмарным сном. Может, съели чего в лесу? Вот и мерещится.

– Ты чего перстенёк-то не взял? Ведь Мама тебя в женихи приметила.

Перстень! Костя задохнулся.

– Ты… ты… Вована на куски порвало. Я… меня… Чего тебе надо от меня?

Иваныч остановился. Волки бегали у края болота, словно боясь залезть в трясину.

– Вовка – дурак. Не следовало хватать, чего ему не положено. А ты погоди. Я вот тебе принёс.