Тайны Острова Санта Круз

…Пашка пролежал в больнице около месяца. Я осталась с Катюшкой еще на неделю, и мы каждый день его навещали. Он медленно, но верно шёл на поправку. Потом я уехала. Катюшка вначале звонила мне каждый день, сообщая последние новости, а потом куда-то пропала. Однажды в моей свердловской квартире раздался междугородний звонок: Пашка слабым голосом поинтересовался у меня, не знаю ли я, где может быть пропадать его Катюшка. Я догадывалась, что происходило, но вида, конечно, не подала. В конце концов, это её жизнь, и ей решать, за кого замуж идти. Но Катя всё же оставила Вована и вернулась домой. Через два месяца она позвонила мне на работу, плача и причитая про свою тяжелую бабью долю и злодейскую любовь к Вовану; оказалось, что Катюшка от него забеременела.

После всех этих событий Пашка сначала вообще пропал на месяц, потом приехал к Катюшке на работу и устроил ей допрос с пристрастием. А когда узнал, что Катюшка беременна, то потребовал сделать аборт. Катька плакала и наотрез отказывалась, опасаясь, что никогда больше не сможет родить. Тогда Пашка ушел, и, казалось бы, насовсем. А её спрашивала: ну зачем горячку пороть? Может, это еще и Пашкин ребенок, он же вот все время с тобой был, подумаешь, в больнице месяц лежал.. Она грустно качала головой: да нет, не получается. Ребёнок был Вована.

Беременность, похоже, проходила без осложнений. По телефону Катюха мне клялась, что не курит, ест витамины и кушает творог в двойном количестве. Ближе в седьмому месяцу ее положили в больницу на сохранение. Никаких особых осложнений не было. Катюшка разродилась щекастым и крикливым мальчуганом. Назвали его Сережой, в честь дедушки, Катюхиного отца.

Молодая мама постоянно плакала. Врачи говорили, что это пройдет. Говорили, что у неё послеродовая депрессия, и скоро она полюбит малыша, будет рада его кормить. Но депрессия затянулась. Через три недели Катюха наотрез отказалась подходить к орущему сыну, перестала менять пеленки. Появившийся вновь на горизонте Пашка стал поговаривать о Доме малютки. Я проводила с Сережкой всё свое время, помогала Катюхе, как могла, и сама мысль о том, что я никогда больше не увижу это такое дорогое моему сердцу сморщенное красное личико, казалась мне невыносимой. Поняв, что дело и вправду идет к отказу от Сережки, я позвонила Денису, и мы решили забрать его себе. Съездив домой и еще раз хорошо обсудив это решение с мужем, я вернулась в Пермь за нашим вторым сыном. Паша с видимым облегчением помог мне быстро провернуть все необходимые формальности, и Сережка стал официально именоваться Сергеем Денисовичем Вершининым.

С Катериной мы поначалу созванивались, а потом как-то всё сошло на нет. Я её не беспокоила, считая, что ни одна дружба не стоит благополучия маленького человечка. Со временем я стала тревожиться о том, что Катюха придет в себя и начнет требовать сына обратно. Алёшка тем временем стал частенько покашливать, и врачи сказали, что ему надо менять климат, иначе дело может перейти в хронический бронхит. Мы всей семьей вернулись в Ялту, к моим родителям, и я навсегда вычеркнула из жизни грехи нашей бесшабашной молодости. Советский Союз как раз распался, и квартиры в нашем провинциальном крымском городке можно было купить довольно дешево. Вскоре мы съехали от родителей и зажили отдельно. Алёшка больше не кашлял. Я продолжила жизнь молодой мамы и одновременно молодого специалиста, подчас с удивлением вспоминая то время, что так безумно прожигали мы с Катюхой. Сейчас времени мне катастрофически не хватало даже на шестичасовой сон. Но моё прошлое, казалось, безвозвратно ушло, осталось позади в засыпанных снегом уральских городах. Словно они существовали в моём сознании только для того, чтобы подарить мне Дениса, Алёшку и Сережку; про остальное я совсем позабыла.

Глава тринадцатая. Штормовое предупреждение

Не желая портить жуткими домыслами чудесное утро, я решила держать свой полусон-полувоспоминание в секрете и все как следует обдумать по дороге в Сан-Симеон. Мы с Леной целый день бродили по Монтерею, сходили в аквариум, посидели в кафе за столиками на террасе, где готовили настоящие французскую выпечку. Сережка, Марина и собаки вначале составили нам компанию, а потом уехали с ночевкой к океану в заповедник: они заранее подготовились и привезли с собой из Сакраменто палатку, спальники и замаринованное мясо на шашлыки. Так что мы с Леной устроили себе маленький девичник. Вечером она отвезла меня к набережной и проводила до пляжа. «Флибустьер» подпрыгивал на волнах, как буек, я и еще раз подумала о том, что спать на таких качелях было бы просто ужас как некомфортно. Поблагодарив Лену за гостеприимство, я накачала свою байдарку и двинулась к нетерпеливо натягивающей якорную цепь яхточке.