Тайны отдела охраны музеев

Вместе они походили на духов противоположных стихий, но однажды встретившись — не расставались. Разговоры о том, что же в нем нашла такая женщина, чем он ее взял и так далее, донимали их не долго. Они очень быстро ограничили общение коллегами по театру кукол. Коллектив небольшой, как и положено творческим людям, странноватый, но дружный и душевный. Тая в нем прижилась, — ей было тепло и уютно с этими людьми, которые любовались ее красотой, будто пламенем таинственной свечи, ценили за силу характера и главное — не лезли в душу… Тем более что ее муж, Вениамин Аркадьевич Шац, был для них чем-то вроде Бога, а она, соответственно, особа, приближенная к императору. Ей нравилось греться в лучах его славы. Он был выдающимся специалистом, известным, правда, в очень узких кругах, но это было не важно. Она любила вместе с ним приезжать в музей восковых фигур, где стены гулко отражали подобострастный шепот директора: «Вениамин Аркадьевич, сюда, пожалуйста…» И ее муж преображался. Спина прямая, глаза сияют ровным, бесстрастным голубым пламенем, бледное, восковое лицо светится изнутри, предвкушая поистине мистическое удовольствие — радость творческого возбуждения. Он медленно останавливался перед экспонатом. Ставил рядом свой чемоданчик. Делал он это так, будто внутри находилась пробирка с вакциной, способной спасти остатки умирающего человечества. Не отрывая взгляда от какой-то черточки на лице куклы он ловко, быстро, но вместе с тем ритуально-торжественно одевал одну перчатку, потом другую… Это был самый любимый ее момент. В эти секунды она понимала, что если его не будет рядом до конца ее дней — она просто не сможет дышать. Или не захочет.

Фенек очнулась уже в фойе, и первое что она увидела — Ирму, протягивающую шоколадку. Все пили кофе из пластиковых стаканчиков. Справа, чуть выше локтя что-то больно сжимало, она с трудом заставила себя перевести взгляд. Кай Шаович уже снимал аппарат, освобождая ей руку, и констатируя тот факт, что давление у девочки понизилось.

— Выпейте кофе, сьефте фоковадку сваденькую, а ефли фто я табветочку дам. Дать табветочку-то?

— Нет, спасибо… Мне уже лучше, — Фенек едва заметно улыбнулась. В этом маленьком пухленьком человечке с веселым румяным личиком было столько света и спокойствия, что она подумала: «Как хорошо, что он работает в таком месте…Если она когда-нибудь умрет, ей хотелось бы попасть к такому патологоанатому».

Стало смешно от таких мыслей, но так сильно хотелось спать, что она опять закрыла глаза.

Тревожно зазвонил телефон, похоронив последнюю надежду все-таки заснуть.

— Вставай, — приедем домой и отдохнешь, — Ирма протянула дымящийся стаканчик, напомнила взглядом о шоколадке и развернулась к Старцеву, пытаясь услышать, о чем он говорит по телефону:

— Нашли? В тяжелом состоянии? Пролежала, неизвестно сколько в канаве… Ага. Та же самая картина — никакие лекарства не воспринимает? Да уж… Конечно, сейчас подъедем. Адрес диктуй. Погоди… А кого похитили? Никого? Странно. Я вот что подумал… А из закрытых квартир никто не пропадал? Ну, чтобы ребенок остался, а мать пропала. Да… В нашем районе поиска. Проверишь? Давай. Скоро будем.

Глава 15

3 июля. 11:27. Гороховая улица. Частная клиника неврозов.

— Вы все и близко к моей девочке не подойдете! — орал генерал. — Шарлатаны!

На самом деле, Старцеву, у которого дико болела голова — гроза, что ли, начнется к вечеру? — больше всего хотелось развернуться и уйти спать. Как же его все злило!

Элитная клиника неврозов своей вип-обстановкой напоминала дом терпимости. Улыбка лечащего врача — героя американского боевика. Интересно, сколько стоят такие зубы?

— Во что розыск превратили? Вместо следственных мероприятий — по бабам? А потом с ними сюда же явились? А мою дочь — в канаве нашли?!!! Уроды! Улицы пойдете мести!

Старцев стоял с Алексеем Васильевичем по стойке смирно. С одной стороны, начальник отдела ждал, пока генеральский гнев уляжется — и с отцом потерпевшей можно будет хоть о чем-то поговорить. С другой — прикидывал, к кому можно обратиться, если этого так и не произойдет.

— Алло…Павел Ефимович, здравия желаю! — раздался у него за спиной хриплый и даже чуть мурлыкающий голос Ирмы. — Да. Я… Как приятно — узнали…

Все замерли. А генерал, похоже, забыл, как дышать… Кто ж в их среде не знал Павла Ефимовича Удальцова, министра внутренних дел.

— Да, Павел Ефимович… Я сама не пойму — попросили помочь, я все бросила, пришла. А мне говорят — шарлатанка я!

Генерал побледнел.

— Да, по поводу дочери, — кивала в такт своим словам Ирма, хищно улыбаясь. — Да. А, отец просто перенервничал. Поняла… Конечно, знаю, что делать. Мы так уже двоих вытащили. Старцев? Здесь… Готовится стать дворником… Не так все поняли?.. Со Старцевым? Хорошо, передам. Сделаем. Да…Конечно — обижаете, Павел Ефимович, ну, когда я вам отказывала! Обязательно! До встречи…

Она нажала отбой. И обратилась к генералу:

— Еще есть какие-то вопросы к моему профессионализму? Или я домой поеду?

Генерал подтянулся и старательно проговорил: