Тайны Парижа

И, храбро покоряясь своей участи, как побежденный солдат, с достоинством переносящий свое поражение, он твердыми шагами направился к двери. Приподняв портьеру и не оборачиваясь, он перешагнул уже через порог, когда странная женщина, поведение которой так быстро и неожиданно менялось, вдруг позвала:

– Арман!

Ее голос, нежный, как прощение, грустный, как упрек, был убедителен и кроток. Он обернулся и взглянул на нее. Это уже не была прежняя женщина, взгляды которой метали молнии, ноздри трепетали, а брови сдвигались, которая, пылая гневом, приказывала ему удалиться. Это была женщина печальная и улыбающаяся в одно и то же время; грациозным движением руки, пленительным взглядом она умоляла его вернуться и снова сесть рядом с нею в кресло, где он только что сидел, держа ее руку в своих. Арман, плененный и очарованный ею, вернулся и, бросившись перед ней на колени, смиренно прошептал:

– Простите меня.

– Вы ветренник, – сказала она на это, – а я жестокая, сама не желая этого… но моя жизнь окружена такой тайной… теперь вы простите меня.

Арман поверил ей. Подозрения его уже рассеялись… Он любил, а улыбка Дамы в черной перчатке, казалось, говорила, что его любовь не остается без ответа.

Пробило десять часов… Вдруг так же, как накануне и в предыдущие дни, и при первом их свидании, Дама в черной перчатке задрожала, ее лоб омрачился, улыбка сбежала с губ.

– Уходите! – сказала она. – Уходите скорее!

Ее голос снова сделался печален, а лицо выражало ужас. Арман встал.

– До свидания, – сказал он. – До завтра…

– Нет, – возразила она.

– Как нет? – повторил он, в удивлении отступая назад.

– Нет, не до завтра.

– Но отчего же?

Она приложила палец к губам.

– Я не могу сказать вам этого.

– Однако…

– Ах! – воскликнула она с упреком. – Ведь вы же дали мне слово уважать мои тайны.

– Это правда, – пробормотал Арман, опуская голову. Молодой человек сделал еще шаг назад.

– Но когда же я увижу вас? – спросил он.

– Через три дня.

– Здесь?

– Нет… быть может… не знаю… вы получите от меня записку.

Вдали прозвучали охотничьи рога.

– Боже мой! – воскликнула она с ужасом. – Это он! Уходите…

Она толкнула его в коридор, и тяжелая портьера опустилась за юношей. Арман очутился в темноте. Почти в ту же минуту чья-то рука схватила его.

– Идемте, – произнес чей-то голос.

Он узнал голос своего постоянного проводника и последовал на ним.

Слуга провел его по узкому коридору, вывел на платформу и заставил Армана перейти ее, шепотом повторяя ему на ухо: «Идите, идите…»

Но в то время, как наш герой ступил на верхнюю ступеньку лестницы, выбитой из скалы, человек, до тех пор стоявший неподвижно в тени, показался на другой стороне площадки.

Он сделал шаг вперед, поднял руку, в которой держал пистолет, медленно прицелился в Армана и выстрелил. Это был капитан Гектор Лемблен, которого безумная ревность заставила поднять оружие.

VI

Прошло уже пять дней с тех пор, как возвратился капитан Лемблен. В продолжение этого времени он пережил адские муки, и, чтобы понять причину его страданий, необходимо вернуться к дню его приезда. В то время, как почтовая карета его въезжала на главный двор замка де Рювиньи, Дама в черной перчатке и граф Арлев находились на море. Она возвращалась со своего первого свидания с Арманом. Капитан спросил у слуг, куда они уехали.

– Господин майор и «эта дама» – ответили ему, – спустились к берегу по лестнице, пробитой в скале, и сели в лодку.

– В лодку? – удивился капитан. – Но ведь в замке нет ни одной лодки, а рыбаки никогда не приезжают.

– Это была не рыбачья лодка, сударь, – пояснил управляющий.

– Так какая же?

– Маленькая весельная шлюпка.

– Откуда она взялась?

– Не могу знать, во всяком случае, приехала с моря.

– И они сели в нее?

– Видите ли, – продолжал старый управляющий, приготовивший, быть может, заранее свой ответ, – они ждали лодку, так как я слышал, что «эта дама»…

В Рювиньи Даму в черной перчатке все звали «эта дама».

– Что же вы слышали? – спросил капитан, сердце у которого замерло.

– Как «эта дама» сказала господину майору: «Идемте вниз… лодка скоро приедет».

– А давно они уехали?

– Часа два будет.

Капитан поднялся на площадку и начал пристально вглядываться в даль. На море ничего не было видно. Подозрения нахлынули в измученную душу капитана.

Кто знает? Быть может, в его отсутствие, пока он хлопотал в Париже о свадебном контракте и выправлял все бумаги, необходимые для брака, пока он каждый час, каждую минуту обращался мысленно к этой женщине, которую любил так безумно и страстно, какой-нибудь тайный обвинитель, свидетель его преступления, внезапно явился к ней…

Быть может, кто-нибудь из слуг замка, узнавший тайну Гектора, или скрывшийся камердинер открыл ей его преступление? И вот она исчезла! Она бежала, с ужасом и презрением отворачиваясь от него… Быть может… О! Сердце человеческое так создано, что при этом страшном подозрении, явившемся вслед за первым, капитану Лемблену показалось, что он умирает от бешенства и стыда. А быть может, Дама в черной перчатке отправилась в таинственной лодке на какое-нибудь свидание?