Тайны Парижа

Танцовщица уже вернулась в свой хорошенький маленький отель на улице Марбеф и вела однажды вечером беседу в зимнем саду, где мы уже видели ее однажды за роскошным ужином в начале нашего романа. У нее было двое гостей, двое собеседников, как говорят, лорд Г. и Мориц Стефан. Лорд Г., серьезный и, чем-то озабоченный, как действующее лицо в мелодраме, стоял, облокотившись одной рукой на мраморный камин, а другую положил на спинку кресла Фульмен.

Фульмен поставила свою маленькую ножку, обутую в красную атласную туфельку, на медный шар каминной решетки и погрузилась в глубокое размышление.

Мориц Стефан, наполовину потонув в большом удобном кресле, смотрел попеременно на своих собеседников, не будучи в состоянии понять, как и для чего он очутился здесь с ними.

Наконец танцовщица подняла голову, взглянула сначала на одного, а потом на другого и сказала:

– Держу пари, что вы не подозреваете, ни тот, ни другой, какая причина побудила меня пригласить вас.

Благородный лорд отрицательно покачал головой. Мориц, более общительный, ответил:

– Вот уже десять минут, как я ломаю себе над этим голову и ничего не могу придумать.

– Чтобы поговорить с вами об Армане. Лорд Г. вздрогнул.

– Как! – вскричал удивленный Мориц. – В присутствии милорда?

– Милорд – мой друг.

– Да, – горячо подтвердил англичанин.

– Даже… что касается Армана?

– Разумеется.

– Да, – подтвердил лорд Г.

– Впрочем, – пробормотал журналист, – я видел на этом свете такие вещи, особенно в Париже, что меня ничто уже не удивит.

– Меня также, – прибавил англичанин.

– Мой дорогой Мориц, – продолжала Фульмен, – вы слишком романист, чтобы верить в действительность некоторых романов…

– Черт возьми!

– Современные писатели, – продолжала танцовщица, – по-моему, делают большую оплошность, придумывая своих героев, вместо того чтобы искать их в действительной жизни.

– Действительная жизнь лишена поэзии…

– Вы ошибаетесь.

– И драмы…

– Подобное заявление можно услыхать только от такого скептика, как вы.

– Да, потому что единственная, абсолютная истина заключается в сомнении, – смеясь, сказал журналист.

Фульмен пожала плечами и продолжала:

– А если я вам расскажу ужасную и поразительную историю из действительной жизни, которая случилась вчера, сегодня, продолжится и завтра, две-три отдельные страницы которой знает лорд Г., вы же не знаете совсем, а я, напротив, знаю от начала до конца, и за достоверность ручаюсь клятвой, какую бы вы ни потребовали у меня…

– Честное слово! – вскричал Мориц Стефан, скептицизм которого поколебался убедительным тоном танцовщицы. – Я готов вам верить!

– Итак, – продолжала Фульмен, – около восьми, может быть, даже десяти лет назад в Париже жил человек, который был, по всей вероятности, смел, умен, словом, герой какого-нибудь романа. Этот человек однажды открыл книгу, известный роман Бальзака «История тринадцати», и, натолкнувшись там на блестящую мысль, имел смелость осуществить на практике то, о чем только мечтал знаменитый романист.

– Это был, надеюсь, не Арман? – прервал Мориц Стефан.

– Нет, – ответила серьезно Фульмен, – но слушайте дальше. Этот человек собрал шестерых других; все они были светские молодые люди, честь которых запятнал или какой-нибудь бесчестный проступок, или тайный упрек совести. Только один из них имел на совести менее ужасное преступление – любовь, которая грызла его сердце. Все они были искусные фехтовальщики; соединивший же их в одно общество и ставший главой, которому они поклялись слепо следовать, назвал их «Друзьями шпаги»…

– Эге! – вскричал Мориц. – Да это настоящий роман, Фульмен, но только взятый из действительной жизни.

– Да, мой дорогой.

– Продолжайте, Фульмен, – серьезно сказал лорд Г. Танцовщица продолжала:

– В течение четырех или пяти лет эти люди, которые по примеру бальзаковских «Тринадцати», по-видимому, не были знакомы между собой, держали в своих руках весь парижский свет. В одного из них была влюблена жена генерала; генерал был убит на дуэли, и он женился на его вдове. Другой был лишен наследства, но удар шпаги избавил его от счастливого соперника. В течение пяти лет эти неизвестные убийцы везде на своем пути сеяли печаль, приобретали наследства, достигали всего.

– Но ты рассказываешь нам сказки! – вскричал Мориц.

– Нет, истину, – ответила Фульмен.

– Пусть будет так! Я верю тебе. Продолжай.