Тайны погорелого театра

Почти возле входа в шахты из стены торчало большое покрытое ржавчиной кольцо. Когда-то к нему приковывали цепями вагонетки, чтобы те не укатились вниз во время разгрузки. Как ни пытались мальчишки и некоторые взрослые, которым казалась глупой такая трата металла, выдернуть его, ничего не получалось. Теперь оно пригодилось. Именно к нему привязали все веревки, после чего следователь на всякий случай обмазал их клеем. Теперь веревку можно было только перерезать. Под кольцо же прикрепили табличку, что ведутся следственные мероприятия.

– И запомните, на пути обратно веревки не сматываем. Лучше найдите способ прикрепить их к стене. Или за выступ обмотайте, или будут крепежи, так за них. Мало ли кто заплутает под землей. Они помогут человеку выбраться на поверхность. Вот если вы понимаете, что заблудились, или зашли в тупик, и надо вернуться обратно, тогда да.

Еще раз проверив, что ребята все поняли, убедившись, что никто не успел потерять мел, следователь повел всех участников розыскных мероприятий вниз. На первой развилке отделился один отряд, потом другой, а вскоре троица во главе с Тимоти продолжила свой путь в одиночестве.

– То есть, мистер Фульхнесио, – Грегор с трудом скрывал хитрую улыбку, – вы полагаете, что мисс Совендел устранил режиссер, мистер Хармиш.

– Да тут и полагать нечего, – мужчина потянулся за трубкой. – Не возражаете.

– Нет, курите.

– Значит, – раскурив трубку и затянувшись, принялся излагать свою версию произошедшего сценарист, – я полностью уверен, что это Клодт виновен в пропаже нашей Селены. Она мешала ему продвигать угодных ему актрис. Кроме того, это попытка нанести удар и по мне. Ведь он знал, что почти все свои сценарии я пишу только для нее. Так что больше некому.

Грегор попытался изобразить сочувствие, но выходило не очень. Уже имевшаяся информация не располагала к подобным эмоциям. Но слишком уж хорошо одни работники театра стучали на других. Даже если они хотели устранить неприятного им человека, действовать так слаженно было бы сложно. Разве что все сговорились заранее. Но такое было маловероятно.

– Скажите, а кроме него кто-то еще был заинтересован в исчезновении актрисы?

– Нет, – покачал головой сценарист. – Исключено. Понятно, пакостят все друг другу, кто во что горазд, но чтобы вот так, на гастролях подставлять театр. Нет, такого никогда не было. Все понимают, что от этого зависит не только репутация «Мистериума» в целом, но и их карьера. В столице всего два крупных театра, которые дают обычные представления. Кроме нас еще Классический театр, который специализируется на опере и балете, и Музыкальный театр ее величества Маргариты Добродушной. Ну и, собственно, мы и «Антикум». Они, как понятно из названия, предпочитают ставить классику. «Мистериум» же – театр эксперимента. Только у нас во время представления заняты сразу три мага. Такого нет ни в одном другом театре. И это дает нам возможность осуществлять практически любые наши пожелания…

– Да-да, я понял, – поспешил прервать свидетеля и, попутно, подозреваемого, капитан, – мы были на спектакле и все видели сами. Вы лучше скажите, какие у вас были отношения с мисс Совендел?

– Прекрасные, – улыбнулся сценарист.

– Да? – на этот раз удивление вышло искренним. – Нам сообщили иное.

– Это наговор, – тут же воскликнул Теодор Фульхенсио, – наглый наговор. Селена была мне как дочь.

– Да? – прищурился Грегор. – Настолько как дочь, что несколько разных людей, которые почти не общаются между собой, готовы давать показания против вас. А если я попрошу начальство отправить в столицу запрос, сколько раз девушки обращались к следователям, а потом забирали свои заявления в связи с примирением?

– И вы тоже! – воскликнул режиссер. – Вы тоже против меня!

Он хорошо отработанным жестом отбросил в сторону трубку, так что она попала точно в пепельницу, после чего подскочил со своего места и принялся бегать по маленькому помещению, стеная о несправедливости окружающих его людей. Капитан какое-то время наблюдал за этим представлением, после чего понял, что не верит сценаристу, криво усмехнулся и покинул помещение, громко захлопнув дверь. Оказавшись снаружи, он замер и прислушался.

Не прошло и пяти секунд, как выкрики стихли, потом послышались шаги, звук отодвигаемого стула. Потом, как сделал вывод из услышанного Вилкинс, мистер Фульхенсио, выбил трубку, вновь набил ее табаком и закурил. Криво усмехнувшись, следователь отправился в управление. Возможно, потом ему придется посетить и мэрию, но это потом. Пока же он намеревался просить Амберозиса выдать ему ордер на арест сценариста театра «Мистериум» по подозрению в убийстве мисс Совендел. Мотив был идеален – актриса в очередной раз отказала ему в близости, и импульсивный мужчина случайно убил ее. Понятно, что через несколько дней придется отпустить его, но в столице, судя по всему, даже до такого не доходило. Но они не в столице, так что пусть мистер Теодор узнает, что такое тюрьма.