Тайны поля Куликова, или Трилистник дороги

– Будь, по-вашему, – Хором ответили Сергий и старый волхв, – Книги только древние сховать надо, – Подумал старый волхв вслух, – Больно ретив Киприанушка, пожгет все, упырь цареградский.

– По Руси Залесской первый круг очертим, – Мария повернулась к Сергию, – Где отче твоих двенадцать апостолов?

– Здесь Лучезарная, – Сергий вздрогнул от сравнения, – Здесь, как звала.

– Кажи!

– Да вот они отдельным столом сидят под божницей, – Указал он.

– Слушайте сюда! Вы верные ученики преподобного Сергия, Великого Мастера кромешного. Идти вам в двенадцать сторон ставить к ромы по Земле Залеской, создавать первый круг братств.

– Знакомь Мастер, – Сказал Раймон.

– Изволь Совершенный, – Сергий начал с правого краю, – Мефодий Яхромский.

– Тебе Мефодий путь к граду Дмитрову держать, что поставил Андрей Боголюбский в честь рождения брата своего Всеволода, Димитрием крещенного. Там обитель обоснуешь в честь Бориса и Глеба, братьев храмовников северных. Они жизнью своей доказали, что в братстве два рода: северных медведей – бореев, и кормильцев-Руси – хлеба в одной связке живут. Ставить тебе там монастырь Борисоглебский. Да возьми под руку обитель, где спокон веку, еще от хана Дюденя, воины увечные и на покой ушедшие живут. Спасская обитель там, так ты ее тоже под руку нашу подведи, – Напутствовал Раймон.

– Стефан Махрищский. Сей брат к нам с Киева пришел, – Продолжил Сергий, – На речке Махре скит себе обосновал, хотел от мира отойти, да мир к нему сам с мечом пришел. Братья Юрцевские из ордынцев оседлых его в оборот взяли. Своей земли им мало показалось. Вот он.

– Что ж Стефан, видать жизнь за тебя сама рассудила, что в ските от нее не отсидишься, – Теперь говорила Мария, – Ступай к городу Вологда, на реке Анвеже став обитель сестрам моим. Там твоя доля.

– Пусть с ним вместях и сосед его Дмитрий Прилуцкий идет. Там же на Вологде и мужскую обитель ставит Спаса, – Посоветовал Сергий, – А его общину в Переславле-Залесском мы без присмотра не оставим.

– То дело, – Кивнула Мария.

– Вот рядом с ним, чадо мое возлюбленное Роман сидит, – Опять подал голос преподобный, – Мы с ним обитель в Киржаче Благовещенскую основали. В запустении она сейчас. Пусть туда идет.

– Пусть. С собой возьмешь всех неофитов, что без покровительства Святого заступничества были и после битвы в Веру перешли. Пусть ставят там как и на поле Куликовом Храм Всех Святых и обосновывают братство новое.

– Со стороны земель Западных в светлом городе Звенигороде надо обитель ставить. Форпостом передовым. Кому поручить? – Роллан повернулся к ученикам.

– Мне. Зовут меня Савва, я, что надо, выполню.

– Быть по сему, – Закончил Роллан, – Остальным надо Чудскую землю и Пермскую под руку подвести, на Нижегородской догляд поставить, но более меня второй круг заботит. Кто здесь Дом Богородицы беречь будет?

– Андроник, что убиенных хоронил и убогих лечил. Тут он и обитель Спасскую поставил, да Антонин, что на Узе еще одну Спасскую обитель ставит, да Симоновы братья, да Голутвин монастырь, – Неспешно перечислял Сергий.

– Ну что ж пусть так. – Раймон окинул всех взглядом, – Да к ним мы свои комтуры поставим, да Роллан добавит, и Мария в стороне не останется. Быть на Москве сорока сорокам. Сорока заставам братским, засекам. Замкам на двери калиты ордынской.

– Хочу добавить только, – Взял слово Роллан, – Что поставим мы с братьями храмовниками еще с пяток Тамплей на землях ваших, чтобы было, где казну хранить. В Ростове, Костроме и на Кубенском озере, да пожалуй, где-нибудь в глуши лесной, вот мне тут брат шепнул на речке Обноре в Лесной стране.

Мария уже не слышала всех речей сказанных. Перед взором ее встала Москва на семи холмах. Не город, Даже не Дом Богородицы. Огромный монастырь. Братская община, готовая выдержать удар не одной Орды. По завету Петрову, по поясу Симонову ставили веру новую на камне. Из камня стены поднимали у Храмов белокаменных, золотые купола несущих, и из камня вкруг них стены поднимали, от врагов хранящие. На Кремлевском и Боровицком холмах, рядом со старым капищем Яриловым, к Чудову монастырю да Спасу на Бору Девичий монастырь прибавился, попечением княгини Евдокии возведенный для Дев Воительниц, что князя на поле своими щитами прикрыли.

От Бора побежали лучами три улицы: Сретенская, Дмитровка да Великая. Побежали туда к полю Куликову. На Сретенке рядом со старым Боголюбским монастырем, обителью еще иерусалимской братии, встали в ряд: Николаевский, что у Крестного целования в честь обета перед боем данного Полком Правой руки, Сретенский, там, где икону Богородицы Владимирской встретили, да Георгиевский в честь победы враврониями заложенный, и поставленный вечными их побратимами берсерками – Старый Спас в Песках. На Дмитровке, что побежала от Бора к Ильинским воротам: первым отстроили Богородицкий на Рву для сирот и вдов, воинов на поле Куликовом голову сложивших, а потом Ильинский. На Великой – Знаменский, там, где свои знамена не склонили, и все полегли казаки Семена Мелика.