Тайны поля Куликова, или Трилистник дороги

Сейчас же они были просто рады своей старой знакомой, почти что няньке. Они так же радостью повисли на шее Угрюмов, которых тоже знали с детства, и ничуть не боялись. Затем подошли к величественному игумену и смиренно приложились к ручке, получив благословение. Только после этого с интересом посмотрели на новую гостью.

– Здравствуйте малышки мои, – Мари обняла их за плечи, – Прошу любить и жаловать. Наперсница моя Жанна. А где муженек ваш? Все по лесам шастает? Или с тевтонами за рижанами гоняется, а может наоборот? Или…

– Ты еще чего наболтаешь там! Язык без костей. Узнаю Мари. Вихрь влетел в мой замок. Прощай тихая жизнь! Рад, и люблю тебя такой, какая есть, – Гедемин сам вышел на крыльцо, – Заходите, вечерний гость надолго. Заходите, вам в этом доме всегда рады.

Вечер прошел за воспоминаниями и рассказами о приключениях и заботах. Вчерашние девчонки нарожали князю кучу детей и представляли их гостям – двух сыновей и четырех дочерей. Сыновья уже были похожи на отца, даже усы пробивались, а дочки суетились под ногами, правда, стараясь показаться знатным заезжим дамам порядочными девушками. Дамы блистали как всегда. Мари была обворожительна. Но в этот раз и Жанна показала, что на Кипре она тоже кое-чему научилась. И если Мари была драгоценным бриллиантом чистой воды, то Жанна сияла подобно драгоценному изумруду или яхонту. Даже Микулице было трудно сегодня сказать, кто из них лучше. В Мари чувствовался опыт и огромные знания. В Жанне порыв и вера. Они дополняли друг друга как хорошо подобранные камни в изделии гениального ювелира. Все гости князя были в восторге от их нарядов, ума, умения вести беседу и держаться за столом. Когда же они взяли лютни и спели старую балладу о бродягах сурового холодного моря, все были просто от них без ума. Гедемин вел серьезную беседу с игуменом, оказавшимся большим знатоком ратного дела и строительства замков. В беседе он упомянул о новом оружии огнем стреляющем, которое поможет князю удержать врагов поодаль своих границ, но сделал паузу, если Мари позволит открыть секрет. На что Мари, как будто услышав их разговор, благосклонно кивнула с другого конца залы, где развлекала своими рассказами дам.

– Куда путь держите? – Спросил Гедемин.

– На кудыкину гору, – Резко ответил игумен и перевел разговор на литейное дело и как оно поставлено при дворе князя.

Он знал, то, что он задумал, без литейного дела с места не сдвинешь. Если же все у них получиться, а у них получится, то порхнут они из новых орудий так, что головы у многих поотшибает.

– А ведь здорово тогда Малка, тьфу ты Мари, придумала – «порох». Все то у нее складно, – Подумал монах, – И скоро эти порхалки много жизней людских унесут. Ой, как скоро.

В другом углу, положив лютню на колени, сидела красавица гостья. Она пристально смотрела на князя, как бы задумавшись о чем-то своем.

Жанна ясно видела перед собой как стрела, пущенная со стены осажденного замка, каким-то совершенно ошалевшим арбалетчиком пробивает шлем князя и впивается ему в голову. Она прикрыла глаза рукой, кажется, пытаясь защититься от виденного. Картина не пропадала. Она увидела, как сыновья привезли тело князя в Вильно, как рыдали на нем Ева и Ольга, звонко сейчас смеющиеся за соседним столом, как причитали дочери и молча стояли зятья. Жанна всматривалась в сложенный погребальный костер, на котором рядом с князем, одетым в воинские доспехи, лежал его боевой конь, любимый оруженосец, закрывший князя грудью от одной стрелы, но не успевший поймать вторую. Вот подвели трех пленниц и резким ударом меча уложили у ног князя, Старый обычай, по старой вере, Древним Богам будет в радость. Она и не успела ничего подумать, как с руки ее юркнула огненная ящерка, и пошла плясать по поленьям.

– Саламандра!!! – Крикнул кто-то в толпе, – Саламандра!!! Боги забрали князя в Вальхаллу! Вечный ему там покой!

– Вот и хорошо, – Подумала Жанна и широко раскрыла глаза.

Она сидела в зале, где плясали скоморохи, били бубны, гундели рожки. За столом гости произносили здравницы в честь князя, его жен и детей, в честь гостей, приехавших в их земли. Она поймала на себе внимательный взгляд, повернулась в ту сторону. На нее смотрела Мари, их глаза встретились, и Жанна поняла, что та тоже знает все.

Наутро, после трапезы, они велели седлать коней.

– Куда направим стопы свои? – Высокопарно спросил Микулица, поглаживая своего коня по холке.

– Да вот хочу Жанну с одним замечательным человеком познакомить. Так что давай в Верону.

– Ты что Мари, в гости к поэту нашему Готфриду Сент-Омеру собралась, или как он там ноне прозывается – Данте Алигьери? Так что ли?