Тайны призраков

Кэти поднялась наверх, открыла универсальной ключ-картой дверь в Сливовую комнату и быстро огляделась. Все чисто и аккуратно. Судя по всему, Зофия успела приступить к уборке, но потом ее что-то испугало. Либо так, либо мистер и миссис Мур были самыми примерными клиентами в гостиничной истории. Номер состоял из огромной спальни с выкрашенными в бледно-горчичный цвет стенами; в сочетании с выдержанной в темно-фиолетовых тонах меблировкой все это должно было производить безобразное впечатление, но почему-то не производило. Как и тяжелая антикварная мебель темного дерева. Внимание Кэти привлек огромный шкаф с двумя зеркальными дверцами и центральной секцией с выдвижными ящиками разной глубины. В одном из зеркал она узнала себя – по мелькнувшей форме цвета бордо.

Подойдя ближе, Кэти присмотрелась к своему отражению. Интересно, почему, когда смотришь не в свое зеркало, то всегда выглядишь по-другому. В спальне у нее стояло высокое, в полный рост, зеркало, но спальня была раза в три меньше этой комнаты, и, проверяя форму, она всегда подходила к зеркалу ближе.

Кэти повернулась и поправила табард[4]. Ей нравилось, как он выглядит, словно мини-платье из шестидесятых. Разве что другого цвета… Кэти уловила какое-то движение в другом зеркале. Она бросила взгляд в сторону и едва не вскрикнула. Девушка со свадьбы. Вайолет. Она только что появилась в комнате. Взяла и мгновенно материализовалась из ниоткуда. Все сомнения, если они и были, испарились. Вайолет – призрак.

– Что ты делаешь? – спросила Вайолет совершенно нормальным голосом. Реальным.

Усилием воли Кэти отвела глаза от отражения в зеркале и посмотрела на девушку, стоящую слева в двух-трех шагах от нее.

– Еще раз привет, – сказала она и сама удивилась тому, как ровно прозвучал ее голос.

– Не нравится мне твоя одежда, – сообщила Вайолет. – Можешь взять что-нибудь мое, если хочешь.

– Э… – На Вайолет было все то же, что и раньше, вплоть до ободка с бисером. Наверно, решила Кэти, тот, кто становится призраком, остается в одной и той же одежде. Но в какой? В той, в которой ты умер, или в той, которую сам для себя придумал? Вопросов собралось много, но Кэти ограничилась одним:

– А ты что здесь делаешь?

Вайолет слегка наморщила лоб.

– Это мой дом.

Кэти хотела возразить, мол, уже нет, но это было бы жестоко.

– Здесь моя спальня. – Вайолет огляделась. – То есть была моя спальня. Теперь-то она мне ни к чему. Я не сплю. А для кукольного домика старовата.

Кэти моргнула. Там, где секунду назад были телефон и письменные принадлежности, теперь красовался внушительных размеров кукольный домик. С крохотными окошечками из свинцового стекла, два из которых были наполовину открыты.

– Что ты сделала с Зофией?

– Со служанкой?

– С горничной, – машинально поправила Кэти. – Мы больше не пользуемся этим словом.

– Но работа та же самая, – фыркнула Вайолет.

– Так что ты ей сделала?

Вайолет подошла к кукольному домику и, пригнувшись, попыталась заглянуть внутрь.

– Когда-то я играла с ним часами. Часами.

– Зофия? – напомнила Кэти.

– А теперь не могу открыть дверцу. Печально. – Вайолет протянула руку. Пальцы у нее были вполне настоящие, но согнуть их у Вайолет не получалось. – Поможешь?

При всей необычности ситуации Кэти вдруг самой захотелось заглянуть в домик. Присев рядом с Вайолет, она попыталась открыть дверцу. Похоже, передняя панель должна была выдвигаться вперед, но стоило прикоснуться, как от нее осталась одна только видимость. Наконец пальцы уткнулись во что-то твердое, но радость была недолгой – Кэти поняла, что дотронулась до задвинутого под стол стула. Теперь она видела их сквозь полупрозрачный образ домика.

– Думаю, на самом деле его здесь нет. Поэтому мы и не можем к нему прикоснуться.

– Но почему я здесь? – спросила Вайолет. – Почему я не в том же месте, где мой кукольный домик?

Этот самый вопрос Кэти планировала задать сама. Но если Вайолет не знает ответа, то кто знает?

– Мне так скучно, хоть плачь, – пожаловалась Вайолет. – Ты не представляешь.

– Так ты поэтому напугала Зофию? Потому что тебе скучно?

– Кто такая Зофия?

– Горничная.

– А, эта… Я просто экспериментировала. Подула ей в ухо. – Вайолет вытянула губы, демонстрируя, как она это сделала. – Я же не знала, получится или нет.

– Ну вот, ты ее напугала. Нехорошо получилось.

– Тебе не стоит о ней беспокоиться, – с раздражением заявила Вайолет. – Служанки, знаешь ли, обязаны все замечать. Когда ты, думая, что никто не видит, потрошишь рыбу и морщишься, твоя служанка это замечает. И не думай, что они – твои друзья. Они не на твоей стороне. Даже на секундочку не на твоей стороне. Продадут и глазом не моргнут. – Вайолет подошла к кровати. От этого плывущего, неясного движения у Кэти заболела голова.

– А ты не можешь… не знаю… переехать?

– Как? Покинуть дом я не могу. Пробовала. Дохожу до пруда и… снова оказываюсь в доме. Точнее, в подвале, что очень даже неудобно. Я уж не говорю, что там грязно.

Вайолет говорила с изысканным акцентом, и некоторые слова звучали у нее особенно изящно.

– Я имела в виду не переехать из дома, а куда-то… там, где свет или что-то.