Тайны Римского двора

Лев X, Иоанн Медичи, имя которого носит XVI столетие, выбранный папой 11 марта 1513 года, был одним из первосвященников, всего более прославивших папское достоинство. Он воскресил времена Перикла и Августа своим высоким покровительством произведениям гения и искусства; но он не был свободен от пагубного тщеславия. Чтобы увековечить своё и без того уже столь славное имя, он хотел завершить собор Святого Петра, один из самых замечательных памятников эпохи возрождения архитектуры, начатый при Юлии II; это было одно из предприятий, достойных прославить его царствование; но недостаток в материальных средствах мешал его исполнению. Казна, истощённая расточительностью пап Александра VI и Юлия II, не могла ссудить необходимой суммы; но это препятствие не остановило Льва X; он прибегнул к тем неистощимым источникам обогащения церковной казны, которыми так часто пользовались его предшественники. Среди блестящих развлечений своего царствования Лев X ничего не знал о новом состоянии умов и думал, что продажа индульгенций по-прежнему возможна. Своей расточительностью он способствовал стеснённому состоянию финансов.

В 1518 году появились индульгенции для продажи их христианским народам, отпускавшие все грехи; говорили, что средства нужны для организации нового крестового похода против турок, сделавшихся могущественными в царствование Селима III, но ничто не подтверждает этого предположения. Общее мнение сошлось на том, что индульгенции продаются с целью окончить собор Святого Петра; некоторые историки, впрочем, говорят, что Лев X ещё заранее обещал подарить своей любимой сестре часть суммы, вырученной от продажи индульгенций.

Словом, публикации были сделаны без каких бы то ни было побудительных причин. Альберт, майнцкий курфюрст, и архиепископ города Магдебурга были назначены для управления этим финансовым предприятием.

Продажа индульгенций в Саксонии была поручена доминиканскому монаху Тетцелю, человеку сомнительной нравственности, но обладающему деятельным умом и красноречием. Монах этот с успехом исполнял возложенное на него поручение. Он учредил повсюду конторы, в которых, не вдаваясь в подробности, продавали индульгенции всем, кто щедро платил за них. Продажа быстро подвигалась вперёд, все стремились запастись отпущением грехов, и торговля, распространяясь, становилась всё более и более выгодной.

Но Тетцель и его агенты так далеко зашли в своих дерзостях и бесстыдстве, проповеди их были так нелепы и поведение непристойно, что они возбудили вскоре против себя всеобщее негодование. Едва хватает духу передавать со слов очевидцев выражения, употребляемые ими при учении о благодати, с трудом верится в подобный пример развращённости.

«Покупающий индульгенции спасает свою душу, — говорили они, — души, заключённые в чистилище и для искупления которых вы покупаете индульгенции, избавляются от мучения и поднимаются на небо, как только деньги загремят в сундуке».

К этому присовокупляли они самые чудовищные вымыслы: по их словам, всеотпускающая сила индульгенции была так велика, что она прощала самые изощрённые преступления, даже изнасилование Пресвятой Богородицы, если бы только это было возможно.

Тут Лютер восстал.

Невежественные речи пьяных монахов возбудили негодование людей образованных, негодующих, кроме того, и на то, что большая часть денег, вырученных от священной торговли, уходит на пьянство и разврат.

Владетельные особы с прискорбием видели, как эти лихоимства разоряли их подданных, увеличивая наслаждения, изнеженность и роскошь первосвященников.

Истинные поклонники веры сокрушались о невежестве и суеверии народов, которые рассчитывали получить прощение через индульгенции и потому считали себя освобождёнными от всяких нравственных обязанностей и от исполнения христианских добродетелей. Люди прямые и честные опасались пагубного влияния этого учения, даже те, которые одобряли продажу индульгенции, были возмущены постыдным образом жизни духовенства, проматывающего вырученные от продажи деньги. Давно сбиравшаяся гроза разразилась при воззвании Лютера.

Из Германии реформа распространилась постепенно по всей Европе; с этих пор сопротивление догматам католической веры растёт с каждым днём, делая быстрые успехи; и единство римско-католического вероисповедания всё более и более уничтожается. Возрождение наук и просвещение умов способствовали реформе, которая в свою очередь содействовала интеллектуальному развитию, освободив мысль от стесняющих её оков.

Лютер оказал громадную услугу религии, напечатав на доступном народу языке перевод Библии, в которой римское духовенство сделало многие купюры и тем уловляло неверных, которым чтение Библии было воспрещено.

Невольно приходит на ум, что Рим опасался, как бы правда и мудрость Священного писания не разоблачили его обманов и заблуждений.

Реформация и науки, взаимно содействуя своему развитию, распространяли повсюду свои успехи и приобретения, изгоняя из многих стран поклонение римско-католическому вероисповеданию с его суеверием, лживостью и унизительным притеснением.