Тайны Римского двора

Из всех приключений наших больше всего популярности доставило нам участие в карнавале 18... года. Толпа в масках вышла из виллы Медичи и направилась в Корсо, где всё римское население собралось в экипажах и праздничных нарядах. Маски итальянской комедии Brighell a, Pantalon, Arlequin, Cassandro, il dottore и синьор Policinello уступали нашим titis и debardeurs’aм, Робер-Макеру, почтальону из Лонжюмо, гусарам обоих полов и нашим лореткам.

Толпа смотрела на нас с восхищением.

Жюль так увлёкся в своём рассказе, что вдался в подробности, заставившие Ноемию опустить глаза, и отец Сальви тщетно пытался остановить его, как вдруг художник был прерван посланным от Бен-Саула, который немедленно звал девушку в жидовский квартал.

Жюль и отец Сальви пошли проводить Ноемию до ворот квартала. Показалось ли им, или это было и в действительности, но они заметили, что тайные агенты, находящиеся на улицах, следили за ними на всём пути, как бы передавая друг другу обязанность шпионства и надсмотра.

Ноемия и её друзья не ошиблись: девушка была предметом деятельного наблюдения, и за всеми её поступками внимательно присматривали.

Стефан не отказался от Ноемии; он знал о ней только то, что донёс ему Карло, а именно что она живёт в жидовском квартале. Он хотел знать более, хотел узнать её семейство, чтобы по нему судить о полученном ею образовании. Племянник монсеньора Памфилио не привык встречать непобедимых препятствий: оправившись от первой неудачи и избалованный лёгкими победами над другими женщинами, он надеялся непременно овладеть прекрасной еврейкой, в особенности если будет возможность прельстить её щедростью. Но для этого ему необходимо было в точности знать всё, что касалось девушки.

Однажды утром, после бессонной ночи, он отправился в заречный квартал, в хорошо знакомый ему дом Карло, который находился в конце узкого, извилистого переулка. Низкое одноэтажное жилище состояло из двух комнат с одним окном; одна из них была в уровень с землёю, другая над ней. Внизу стоял глиняный горшок для варки la polenta (суп из каштанов) и кружка с холодной водой; наверху в одном углу комнаты была раскинута сеть, а по стенам висело всякого рода драгоценное оружие; таково было жилище, пустое в настоящую минуту, в дверь которого безуспешно стучался Стефан более часа.

— Проклятый пьяница! — вскричал он, — он спит так крепко, потому что напился вчера Орвьетским вином. Карло! Карло!

Дверь подавалась под ударами, крики были слышны издали, но ответа не было. Дом Карло, построенный на краю города, отстоял от других довольно далеко.

Стефан возвращался, проклиная Карло и ему подобных, как вдруг, проходя мимо скверной маленькой остерии, он услыхал дикие возгласы игроков в murra; эта игра процветает от подошв Альп до Калабры среди всего плебейского населения и сопровождается жестами и криками, похожими на ожесточённый спор. Между шумными голосами Стефану послышался голос Карло; не желая напугать хозяина и кутящих, он осторожно постучал; тихо открылась боковая дверь в залу и быстро захлопнулась. Стефан слышал шёпот и понял, что говорили о нём.

— Это барин, — сообщил один голос.

— Отворите, — отвечал другой, — нам будет работа.

Стефан не сомневался более: последние слова произнёс Карло. Дверь, которую он толкнул, отворилась без сопротивления, но при входе на Стефана пахнуло такими тяжёлыми винными парами, что он невольно попятился. В этой тесной комнате без воздуха и света горела скверная масляная лампа, наполнявшая всё пространство дымом и гарью, захватывавшими дух; запах вина и сивухи вместе с другими испарениями составлял густую заражённую атмосферу, в которой человек двенадцать добрых товарищей, видимо, провели ночь.

Приятели Карло не были лучше его самого: их внешний вид, одежда, разговор, манеры и образ действий обличали в них настоящих разбойников; возле них на столе лежали обнажёнными длинные ножи, готовые вмешаться в разговор и порешить споры; лица и глаза были воспалены, голоса хрипели с перепою; это было пьянство — во всём его отвратительном безобразии.

Стефан хотел уйти, справедливо полагая, что с находящимся в таком состоянии Карло невозможно вести переговоров, как вдруг тот встал, качаясь, подошёл к молодому человеку и, ухватясь за пуговицу его сюртука, чтобы не упасть, заикаясь, произнёс:

— Caro signorinо, вы должны выпить с нами стакан мускатного Монтефиасконского вина, и тогда я весь к вашим услугам.

Стефан не посмел отказаться, к тому же при первом слове Карло хозяин уже принёс стакан и бутылку и, откупорив её, наполнил стакан и подал его Стефану, сказав с гордостью:

— Выпейте это, синьор, это un vino da vescovo — епископское вино.

Молодой человек старался сдерживаться; он выпил и, сделав прощальный жест, сказал Карло:

— До завтра!

Карло очень желал бы немедленно вступить в переговоры, но, когда он собрался с мыслями, Стефан был уже далеко.