Тайны Русской православной церкви. Т. 5

Таким образом, равенство дней и ночей было отмечено небесным светилом в тот самый момент, когда представителями французского народа провозглашено было гражданское равенство на земле…

Таким образом, Солнце освещало одновременно оба полюса, а потом весь земной шар в тот самый день, когда над французской нацией впервые запылал факел, который должен когда-нибудь озарить весь мир".

А уже 5 октября 1793 г. постановлением Национального конвента во всей Франции был введен новый, революционный календарь. Каждое его правило было протестом против католической церкви и папства, против религиозных праздников и всего старого быта.

А мы не знающие истории еще удивлялись, а почему это в России большевики так стали громить Русскую православную церковь?

Да потому что научились это у французских революционеров! Но даже и они, удерживая власть более 70 лет, зная печальный опыт Парижской коммуны так и не решились на отмену Григорианского календаря.

Говоря же о "Французском революционном календаре" надо отметить, что в нем прежде всего упразднялась эра от "рождества Христова" и установившийся обычай считать началом года 1 января.

Это и поясняет нам факт первоначального запрета празднования Нового года в СССР!

Конвент постановил вести счет годов с момента уничтожения королевской власти и провозглашения республики – с 22 сентября 1792 г., совпавшего в этом году с днем осеннего равноденствия (в разделе "Смена времен года" указывалось, что осеннее равноденствие происходит около 23 сентября.

Это объясняется тем, что в некоторые високосные годы, постоянно содержащие лишний календарный день, осеннее равноденствие происходит на 18 час. 11 мин. 14 сек. раньше, чем в предыдущем году, и поэтому иногда смещается с 23 на 22 сентября. Так, в частности, получилось в 1792 г.).

В каждом из 12 месяцев нового календаря было по 30 дней. Старые названия месяцев, связанные с именами римских императоров и мифологией, были заменены новыми, отражающими явления природы, метеорологические и сельскохозяйственные условия климатической зоны Франции. Когда депутат Конвента поэт Фабр д'Эглантин (1755-1794), придумавший новые названия месяцев, закончил свою взволнованную речь, Конвент бурно аплодировал оратору.

Фабр д'Эглантин утверждал, что "возрождение французского народа и установление республики с необходимостью вызвали реформу общепринятой христианской эры.

Те годы, когда короли угнетали нас, мы не могли уже больше считать временем нашей жизни.

Каждая страница календаря, которой мы пользовались, была опоганена предрассудками и ложью, исходящими от трона и церкви…

Слишком долго навязывали народу коллекцию вредных заблуждений и шарлатанства.

Мы должны покончить с этими бреднями невежества и заменить религиозный обман истинами природы".

Отсюда оставался только один шаг до утверждения: "Религия – опиум для народа"!

И я пользуясь редким случаем, хочу в качестве небольшого лирического отступления рассказать о том кто является автором этого выражения.

Но увы это знаменитое выражение принадлежит не Марксу и даже не Ленину, как думают все бывшие и настоящие коммунисты, а немецкому писателю Новалису.

"Ваша так называемая религия действует как опий: она завлекает и приглушает боли вместо того, чтобы придать силу", – написал Новалис в 1798 году.

Так же, как и большинство других "марксистских" изречений тоже принадлежит не марксистам:

"Пролетариям нечего терять, кроме своих цепей" – Жан-Поль Марат, "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" – Карл Шаппер, "Диктатура пролетариата" – Бланки, "От каждого по способностям, каждому – по потребностям" – Луи Бланк.

Карл Маркс, в введении к работе "К критике гегелевской философии права" (1844) писал: "Религия – это вздох угнетённой твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она – дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа".

Сравнение религии с опиумом, однако, известно ещё до Маркса.

Считается, что первым его использовали маркиз де Сад в своём романе "Жюльетта" (1797) и немецкий поэт Новалис в сборнике афоризмов "Цветочная пыльца" (1798). Подобное сравнение встречается также в произведениях других поэтов, писателей и философов (Чарльз Кингсли, Гёте, Ленин).