Тайны рыболовной дипломатии

Плановое заседание последней Коллегии Минрыбхоза СССР. Ее руководящий состав: слева направо – первый заместитель министра рыбного хозяйства В. Лушников, заместители министра А. Гульченко, Е. Ширяев, в центре – министр рыбного хозяйства Н. Котляр, слева – председатель ЦК профсоюза работников рыбного хозяйства Н. Матросова, секретарь парторганизации министерства А. Воронин, заместители министра Б. Манаков, Н. Лысенко, В. Зиланов

В новых условиях противостояния Горбачева – Ельцина, которое популистами-«демократами» свелось к противостоянию союзного правительства и российского правительства, и когда гонцы Ельцина вели «обработку» союзных министров с целью склонить их к скорейшему переходу под крыло российского правительства, министр Николай Котляр твердо и умело проводил линию по сохранению статуса союзного Министерства рыбного хозяйства. Более того, он сумел убедить в этом Верховный Совет, который в большинстве своем состоял к тому времени из сторонников Ельцина и который впервые переутверждал его в должности министра отрасли. О том, насколько это было непросто, свидетельствует то, что этот же Верховный Совет не переутвердил В. М. Каменцева, бывшего министра рыбного хозяйства, в должности заместителя председателя правительства СССР. К тому же именно в этот период достигло своего пика огульное охаивание рыбной отрасли и его руководителей со стороны депутата-демократа А. Собчака, которое было использовано рядом депутатов Верховного Совета, и прежде всего самим А. Собчаком, против В. М. Каменцева как бывшего министра рыбного хозяйства СССР.

Драматичной для страны, для рыбной отрасли и ее министра Николая Котляра оказалась вторая половина 1991 года – года окончательного развала Советского Союза и мощной рыбной промышленности. В эти трагические дни Н. И. Котляр стремился не допустить втягивания многотысячного коллектива рыбаков, находящихся в море, вдали от родных берегов, в политическую борьбу за власть в стране. Именно под этим углом следует расценивать его телеграмму-обращение к морякам и коллективам рыболовных судов, направленную 20 августа 1991 года, которая стоила Николаю Котляру ухода с поста министра рыбного хозяйства, а в последующем – Указом Президента России Б. Ельцина от 28 ноября 1991 года – и вовсе упразднения самого министерства.

По-разному оценивают эти события его участники и свидетели. Но одно остается бесспорным фактом – министр Николай Исаакович Котляр вел себя в этой трагической обстановке и в последующем процессе разбирательства и поиска врагов «демократической революции» достойно. Более того, всю ответственность за телеграмму-обращение он взял на себя. Бесспорно и то, что эта телеграмма позволила коллективам судов, находящихся в море, сохранить рабочую обстановку и веру в свое Отечество. Вместе с тем она была все же использована популистами «новой демократической волны» в своих интересах в борьбе за власть.

Николай Котляр был очень отзывчив и сострадателен к бедам, неприятностям (но не к разгильдяйству) своих соратников по работе, да и просто, как тогда говорили, рядовых тружеников. Настолько был отзывчив, что это вызывало поистине восхищение, а у некоторых даже непонимание – «Как же так, такой высокий руководитель, а снисходит до простого… и даже невероятного».

В этой связи вспоминается такое трагическое и по-своему необычайное происшествие, в орбиту которого по просьбе Николая Котляра и я был вовлечен.

К нему как к министру обратился работавший в министерстве в должности дежурного диспетчера (а это ночная работа) Виталий Фалин с просьбой организовать экспедицию из 3–4 человек в район Бермудских островов на поиск пропавшего там в июле 1989 года сына – аквалангиста Михаила Фалина. Михаил пропал при весьма загадочных обстоятельствах. Он работал аквалангистом на научно-исследовательском судне Академии наук СССР «Академик Келдыш», которое имело на борту глубоководный аппарат МИР—2. Судно осуществляло совместные советско-американские исследования в Саргассовом море, в районе Бермудских островов. Погружение глубоководного аппарата осуществлялось 27 июля 1989 года ночью при спокойном море. Обычно погружаемый аппарат сопровождают 3–4 аквалангиста до глубины 20–30 метров, а затем, убедившись, что все идет по штатному графику, аквалангисты всплывают и возвращаются на судно. В ту ночь все аквалангисты всплыли, за исключение Михаила Фалина. Тщательные длительные поиски результатов не дали. Фалина не обнаружили. Родителям сообщили: погиб, пропал при невыясненных обстоятельствах.