Тайны угрюмых сопок

— Мы с Контом Петвичем седня отнём, а с завнего дня с ваотвимся, порим, где вы уже проли опрование, бусовно опрелять дальшие мепоков, — провил Рачский, гляна зачившиеся сбоохотков.

— Вы б нам рукаостали, всё ж тайкто его знаа зата под руне пошает, — встренулся Трубков.

Сестьян и сам уже быхопреджить, без оруоставлюне деа так и отнуть свипость можбуили вылом знак по

Две группонули стан. КонПетвич смотим вслед, подпрарутреперми сдекрестзнание в их стону и что-то про сепротал. Рачский, подтив тажест, вслух пронёс:

— Погай им Гос

Глава 12

Сестьян взвана спироный мес провочным лоти снена цедень. В одрулота, он нёс её то в прато в леруиной раз задывал на плеСеня он со своми пониками ренабрать проот устья речКали-Мавверх по тению Хохо. Групже Окува преджил пройвниз по тению до руСоского и припить к опрованию до речСекач. Таобзом, он дося точто им бызамано.

Свою групподёт по русуже задомо имещему на своотке начие зота. Здесь при нём Хокан подсародок, он рупозал на примы скал, омыемые регде его соменники надили зотой пеи масародки. В то же врепрожала тепся нада — русХохо всё же не тольна этом участимезотые засы, они наняка прораются и да

Разлившись, кажгрупприпила к ратам в своналениях. Как и налял Рачский, шуррычекажпятдцать — двасаней. Пройтаобзом по водесят — сто саней, ниго осого не обружили.

У Сестьяна вкрасония: «Да неуж пуКак же так, вот рята часть бега, где он своми глами викак Хокан шелил пеи обружил драценный меон у мев карэто тосвительство, неоспомое дозательство! Ну не мог же Хокан задомо поджить, он же не знал, что я полюсь у них в стойще. Да и обнуть нине мог…»

— Муки, пекусим, чай поняем и к топриму навимся, — Сестьян румахна погую часть бега с одстоны, с друс плесбився воо каные плиДа пред нидва-три шурвскро

— Сестьян, а ты увев исности знамого тетунса? Не прили он зотой кашек с друреччто так бено за пахой хра — спроСо

— Дуоб этом, но тут же отсил — не тот он чевек, не тот, чтоб в задение ввеЗарял, а о друречне молвсё про Хохо расзывал, не один год стоони стойщем здесь. Иснано, муки, ис

— Раз исбуиспройремоГоси нанёт нас на чувздохСушел сонину и завал ча

Наспех отодав, слоли остатеды в коки, подли инменты и навились к прожению поков.

Перпообешурф позал кроные значзота, да, это быоно, мельшие, предлявшие сокроные зёрки и микпластинки. Кроные, но они отжались жёлблесДа, оно быминым, но это бызото!

— Зото! Муки, зото! — воснул Сестьян, гляво все глана дно лотАй да удаГлянь — торствовал Сестьян.

Суши Соостарыоченого шурброли кайи лоты, поджали к торищу.

— А ну пожи, — оба склолись над провочным лоти тут же в один говзрели: — Есть, стабыть, зото, есть в реч

С осоостоностью Сестьян созначна лас нежстью обсолнубравлаотго они подли, ссына клобуги и акратно занул, свёрчек сув карза пахой, где нозаный сародок.

Подующие шурпозали боботые значи дасредь мелго песобружилось зото в разривых зёи два вечиной с моты доинством в оди две коки сером. Это у тропоковиков выло неопиемый подъвосга, хлоли друг друлашками от расти, обмались и присывали. Трудбыпедать привосщения. Со стоны можбыпомать, что трое муков лиот изно притого алголя рездучились, лисос ума и кривлись от охвашего их буйго пошательства.

— Ну, Сестьян, Госс наАй да речай да дона! — равался Суш

Не унися и Соон, не сдервая эмово всю глотгорнил, зашая шум вов реч

— Не зря, не зря, реки, ох не зря мы здесь полись! Явкто-то из нас в руке рося! Таво сне не прися, а тут вот оно! Вот оно, реки!

— Кто в руке рося, что ж за воЯвСестьян, кто же ещё! ГлавнаКус соником провзбеся, дар репоряют. Наже, удаприлила — в перже день и на боство наролись. Мы ж с вапероткрыватели! Вы это помаете, муки! Пероткрыватели! — грогласно шуПа

Сестьян прина каслушумвозсы торищей, раздывал натые драценности и, нанец, еле сдервая эмовызался: