Тайны утерянных камней

— Помню, как от него исходил запах чистоты. Как от белья в сушилке. А потом, когда я увидела позади него двух маленьких коровок, то просто уже не могла заставить себя уйти.

— Каких коровок? — не понял Джереми.

Конечно, это выглядело очень глупо — но Стар была всего лишь маленькой девочкой, которой отчаянно хотелось, чтобы в ее жизни появилось что-то доброе и светлое.

— Там над плитой была небольшая подсветка — такая сияющая желтым светом лампа. И вот, на краю освещенной светом этой лампы столешницы я увидела двух маленьких керамических коровок. Обе стояли на задних копытах, и на одной был передничек с буквой S, а на другой — с буквой Р.

— Солонка с перечницей?

— Ага. Я понимаю, как глупо это звучит — но его квартира была совершенно не такой, как та, где я жила. То есть она тоже была обшарпанной, с вытертым ковром и с потеками на потолке — не лучше, чем у меня, но… Это было…

Она услышала, как у Джереми как будто что-то булькнуло в горле.

— Это был настоящий дом, — закончил он за нее. И у Стар зажгло от слез глаза, потому что он ее понял. И тут она вспомнила про Джесс, с такой сердечностью обнявшую ее на кухне. Это тоже было настолько приятно Стар тогда, что сейчас причиняло душевную боль — потому что она слишком близка была к тому, чтобы все потерять. Она шмыгнула носом и смахнула слезы, туманящие зрение.

— Я спросила, можно ли мне войти, и я предполагала побыть у него лишь до тех пор, когда мне будет не опасно вернуться домой.

— Не опасно? — переспросил Джереми.

Стар встретилась с ним взглядом и на мгновение увидела себя его глазами. Девчонкой, которая жила такой жизнью, о которой он читал разве что в книжках. Девчонкой, живущей при отце, который не любил ее достаточно, чтобы вести нормальную жизнь.

Джереми между тем терпеливо ждал ее ответа, в глазах его теплилась нежность. Стар приподняла уголок губ в грустной полуулыбке:

— Мой отец торговал наркотиками. Бывало, его клиенты приходили к нам в квартиру, и, когда такое случалось, я не любила там бывать, потому что эти люди меня пугали.

— Господи… — выдохнул он, и по тому, как поникли его плечи, ему явно тяжело было услышать такое, и вообще немыслимо было представить ее в подобной ситуации. Вот и Шанс воспринял все точно так же. Стар захотелось даже обнять Джереми за такое сострадание. Но вместо этого она засунула ладони под ноги.

Шанс тогда улыбнулся и повел ее на кухню, усадил за стол, где она стала уплетать овсяное печенье с изюмом, пока не заныло в животе. И при мысли, что ей придется вернуться назад, в свою стылую вонючую квартиру, где ее ждет отец и его вечно пыхающие сигареты, и шприцы с иголками, и полиэтиленовые пакетики с каким-то белым веществом, живот у девочки заболел еще сильнее.

— И тогда я спросила: а нельзя ли мне жить вместе с ним? — При воспоминании об этом Стар низко опустила голову.

— О, Стар…

Шанс отреагировал так, как ответил бы любой восьмилетний ребенок с открытым, добрым сердцем: «Ух ты, здорово! Ты тогда можешь быть моей сестрой! У меня такая классная мама — я уверен, она согласится! Особенно, — он скорчил рожицу, — когда узнает о твоем отце».

— Он даже соорудил для меня постель на диване из ворсистого шерстяного одеяла. Не помню, думала ли я тогда, возможно ли вообще такое. Помню только, как была счастлива, представляя, что буду теперь жить вместе с Шансом и его мамой. Единственное, что мне необходимо было забрать из дома — единственное, что мне хотелось принести в мою новую семью, — это второй мамин бонсай. Один был бы у Шанса, а один — у меня. Так я себе это представляла. Вроде талисманов дружбы с дурацкой половинкой сердечка на цепочке, которые я видела у девочек в школе. Только тут вместо никчемной висюльки были бы крохотные изящные деревца. Отцу никогда не было дела до маминых бонсаев, я даже не сомневалась, что без меня они у него погибнут. И я сказала Шансу, что быстро сбегаю домой и вернусь. — Тут Стар умолкла, обхватив себя поперек живота и крепко зажмурившись. Чего бы она только не отдала, чтобы это изменить, чтобы сделать все по-другому!

— Стар?

Не ответив на оклик Джереми, она продолжила рассказ, упершись взглядом в пол:

— Он, естественно, не отпустил меня одну. Он сказал, что Джаз — его любимый персонаж из «Трансформеров» — ни за что бы не отпустил девочку вечером в одиночку ходить по «Ланкастеру».

Шанс взял ее за руку, и вместе они вышли из его квартиры.

Рассказывая это, Стар расплакалась, причем с такой силой, что дышала, судорожно хватая ртом воздух.

— Если бы мы только подождали, пока вернется его мама! Если бы я вообще к нему тогда не приходила!

Джереми придвинулся к ней поближе и принялся успокаивающе, размеренными кругами, гладить Стар ладонью по спине.

— Если бы моя мама не умерла — то и Шанс сейчас был бы жив, — с горечью закончила она, сойдя на хриплый шепот.

Из прихожей послышалось, как закрылась входная дверь, донеслось тихое бормотание двух голосов. Люси с Джесс вернулись домой. Стар утерла лицо рукавом. В ушах у нее начался глухой монотонный гул.