Тайны утерянных камней

Чья-то рука сжала ее плечо, и Джесс резко вскинула голову. Лицо ее было мокрым от слез. Напротив нее лежали давно остывшие остатки фахиты, и в носу щекотало от острого запаха сальсы, выдержанной при комнатной температуре. За окнами уже опустилась ночь, и в кухне царил полумрак, рассеиваемый разве что тусклой лампочкой над плитой.

Люси стояла над ней, и в полутьме игравшая в ее морщинах светотень делала ее щеки как будто вогнутыми, впалыми.

— Простите пожалуйста, Люси! — Джесс подскочила на ноги, утерла влажное лицо и посмотрела на часы. У нее аж глаза полезли на лоб: она проспала около двух часов! — Я сейчас же накрою вам ужин. Вы уже получше себя чувствуете?

— И да и нет, — отозвалась Люси и принялась кругами ходить по кухне, всякий раз заглядывая в календарь.

Из стопки газет у телефона она взяла кроссворд, прищурилась, читая вопрос.

— Проблема в том, что все это слишком близко. Я плохо вижу, когда все так близко.

Джесс согрела и поставила на стол полную тарелку фахиты, подала Люси ее очки.

— Вот, садитесь и ешьте. После ланча уже так много времени прошло.

Люси опустилась на стул, скрипнув его ножкой по полу. Нацепила на нос очки и прочитала:

— Одиннадцать букв: «Укоренившаяся пагубная привычка».

Проклятые кроссворды были для Люси, похоже, испытанным способом уходить от разговора. Вздохнув, Джесс положила рядом с тарелкой тканевую салфетку со столовым серебром.

— Сделать вам чай со льдом?

— Да, милочка. Хм-м… Может, кто-то таким образом заметает следы?

— Простите? — не поняла Джесс.

Сморщив губы, Люси посмотрела на нее поверх очков.

— Давай-ка вот это. Его ты наверняка быстрее отгадаешь. Пять букв…

Джесс стала наливать чай, и лед в стакане начал громко трескаться. Порою лучше бывает просто игнорировать тот вопрос, на который не знаешь ответа. Джесс положила в стакан две с горкой чайные ложки сахара, размешала и, вернувшись за стол, подала чай Люси.

— Стар рассказала Бену правду, — сообщила она, очень надеясь, что смена темы поможет облегчить их беседу.

— В самом деле? — подняла брови Люси.

— Да, и я думаю, она правильно сделала. Я знаю, вы любите всячески помогать людям, и вообще то, что вы для нее сделали, поистине замечательно… Но, мне кажется… — Она нервно сглотнула, вспомнив лицо Стар в тот момент, когда она спросила, не может ли Джесс ее удочерить. — Ей нужен дом, Люси.

Кончик карандаша в руке старухи уперся ей в щеку, глаза скользнули по кроссворду, изумленно расширились, и Люси вписала что-то в ряд клеточек.

— У нее есть дом, — отозвалась она, не отрывая взгляда от газеты.

От такого упрямства Люси по шее Джесс разлился жар.

— Это не постоянный дом, и вы сами это понимаете.

Между тем карандаш завис над другими квадратиками кроссворда, а уголки рта у Люси поникли.

— Слово из шести букв. — Она поднесла газету поближе к глазам. — «Часы». — Наконец поверх газеты она встретилась взглядом с Джесс: — Ты знаешь ответ?

Джесс потерла пальцами виски.

— Мы говорим сейчас о Стар, — напомнила она.

— О Стар… — повторила Люси, откидываясь на спинку стула, и постучала по столу заостренным кончиком карандаша. — Я не люблю потерянных концов, — отрывисто, как-то даже деловито заявила она. — И ты это знаешь, как никто другой.

И тут в Джесс словно что-то щелкнуло.

— Да бог ты мой, Люси! — Чувствуя, как гнев, вскипая в ней, заполоняет все внутри, Джесс вдохнула как можно глубже. — При всем уважении к вам я считаю, что вам пора уже оставить эту идею, будто бы вы некая ясновидящая. В частности, в отношении Стар. Потому что именно эта девочка, — она со стуком опустила на стол плотно сжатый кулак, — больше всех пострадает, когда закончатся эти ваши игры.

Все внимание Люси между тем уже сосредоточилось на лежащем перед ней кроссворде. Однако Джесс продолжала с жаром говорить, убеждая себя саму во всем этом не меньше, нежели Люси.

— Ей хочется здесь остаться насовсем. Вам это известно? Она считает, что вы можете ее удочерить. — Джесс нервно усмехнулась. — Или я. Она считает, что этот дом, этот город, мы с вами — что это ее новая семья. Вы обещаете ей то, чего она не может от вас получить. И потерянный она конец или нет — но нет ничего более жестокого, чем это! — Последние слова Джесс произнесла уже свистящим шепотом, точно ее речи были гелием, а тело — иссякшим баллоном. И теперь она была полностью опустошена.

В последовавшей тишине шуршание грифеля по бумаге прозвучало необычайно громко.

Джесс зажмурила глаза, закрыла лицо руками. С тяжелым вздохом она поднялась из-за стола и стала прибираться в кухне.

За спиной у нее послышался шорох складываемой газеты.

— Слово из восьми букв: «Неестественная кончина», — произнесла Люси. — Пришло время ответов, Джесс.

Женщина опустила голову, глубоко вдохнула через нос. Она будет действовать сама по себе. Поговорит завтра со Стар, поможет девочке понять, что, как бы ни была она ей небезразлична, вся эта ситуация неправильна. Что ей нужен настоящий дом, с мамой и папой, которые будут любить ее так, как Стар того заслуживает.

Глава 44. Стар