Тайны великих женщин

Брату Александру Раевскому, с которым была очень дружна и который был арестован имеете с мужем, Марии тоже отравила письмо: «Сергей лучший из мужей и будет лучшим из отцов, и я ею сейчас люблю более чем когда либо, ведь он несчастен».

Николай Николаевич отправился и Петербург хлопотать за родственников. Но к его приезду сыновья были освобождены, а положение Волконского осложнилось тем, что он отказался давать показания на товарищей. И царь сорвал свой гнев на старом генерале, приехавшем хлопотать да зятя. Лишь в апреле Раевский вернулся и Болтышку и заявил дочери, что не осудит ее, если та решит расторгнуть брак с Волконским.

Но дочь взбунтовалась и отправилась в Петербург, пытаясь добиться свидания с мужем и нанося визиты его родственникам. Вслед за Марией отправился и Александр Раевский, пытаясь уговорить ее уехать из столицы в имение тетки, графини Браницкой.

Одновременно Александр пишет письмо Бенкендорфу с просьбой не допустить свидания Волконских, а если таковое все-таки состоится, то прежде дать встречу с Волконским графу Алексею Орлову, зятю Раевских. Орлов собирался просить Волконского утаить от Марии Николаевны степень своей виновности и заставить ее уехать из Петербурга.

Свидание было дано, и Волконский послушался Раевских, но причиной отъезда Марии из столицы послужило еще и то, что графиня Браницкая уведомила Марию: ее сын Николай тяжело заболел.

В имении Браницкой Мария оказалась лишена известий о муже, но, проведя там время с апреля по август, убедилась в том, что не нарушит обещание, данное Сергею в первом письме в Петропавловскую крепость.

Муравьева, Трубецкая и другие жены декабристов поддерживали друг друга, а Волконская вела борьбу в одиночку. Против нее была вся семья, и даже любимый брат Александр писал сестре Екатерине: «Не отнесись легко к вопросу о месте жительства Маши и о враче для ее ребенка. Помни, что в этом ребенке все ее будущее, помни о страшной ответственности, которая падет на нас, если мы не примем всех мер предосторожности, какие в нашей власти. Мы должны строго руководствоваться наиболее благоприятными вероятностями, а они все или за кн. Репнина, или за Одессу. Что касается ее самой, ее воли, то, когда она узнает о своем несчастье, у нее, конечно, не будет никаких желаний. Она сделает и должна делать лишь то, что посоветуют ей отец и я…»

Декабрист М. Дунин позже назовет Раевских «трусливым семейством».

12 июля 1826 года был объявлен приговор. Сергей Григорьевич Волконский был осужден на 20 лет каторги. Через две недели, 26 июля, его отправили в Сибирь. Александр Раевский рассказал сестре о случившемся лишь через несколько недель, перед отъездом в Одессу. Оставив Марию на попечение сестре Софье, он попросил ее не принимать никаких действий до его возвращения.

Но Мария, не слушая брата, тут же решила ехать в Полтавскую губернию, в Яготин, в имение брата мужа, князя Репнина. А оттуда вместе с князем Николаем Григорьевичем Репниным и его женой Волконская отправилась в Петербург, где остановилась в доме свекрови, княгини Александры Николаевны, на Мойке. Именно в этом доме снимал свою последнюю квартиру Пушкин.

Однако, когда Мария Николаевна приехала в Петербург ее там уже ждал отец. Мария Николаевна пишет прошение государю, прося отпустить ее к мужу, и вечером 21 декабря получает положительный ответ. А уже в 4 часа утра 22 декабря 1826 года, оставив ребенка свекрови, она выезжает в Москву. «Перед отъездом я стала на колени v люльки моего ребенка; я молилась долго. Весь этот вечер он провел около меня, играя печатью письма, которым мне разрешалось ехать и покинуть его навсегда. Его забавлял большой красный сургуч этой печати. Я поручила своего бедного малютку попечению свекрови и невесток и, с трудом оторвавшись от него, вышла».