Тайны Востока

Карьеру кинозвезды прервал арест. Решив, что актриса является агентом коммунистов, гоминьданцы посадили ее в тюрьму, где она провела восемь месяцев. А затем так же внезапно, без всяких объяснений, выпустили на свободу. По слухам, Цзян Цин была обязана своим освобождением вмешательству неизвестного, но весьма влиятельного иностранца. И, как говорили, на то была причина. Цзян Цин вступала в бесчетное количество любовных связей, о которых со смаком писали шанхайские газеты, и понимала толк в любви.

Она два раза вступала в брак, и ее второй муж, достаточно известный кинокритик Тан На от ревности и отчаяния несколько раз пытался наложить на себя руки. Но интересы Цзян Цин простирались дальше какого-то там кинокритика, и она уже тогда мечтала о муже, который был бы… первым человеком в Китае! В конце концов она бросила своего немолодого покровителя и двоих детей, и Тан На в очередной раз пытался покончить с собой. О драме известного киноведа узнали журналисты, и все газеты словно по команде набросились на Цзян Цин, обвинив ее во всех смертных грехах.

Цзян Цин мало волновали все эти сплетни, и тем не менее она переехала в Яньань. Стать крупной звездой в Шанхае не хватало таланта, брак с легкомысленным и чересчур впечатлительным Тан На начинал утомлять. Да и опасно было оставаться в этом городе — шла война с Японией, и никто не смог сказать, чем она закончиться.

Вместе с ней в Яньань отправился и ее очередной любовник, молодой коммунист-подпольщик Юй Цивэй, который помогал американскому журналисту Эдгару Сноу добиться расположения руководства КПК. Как и всем прибывшим, Цзян Цин предстояло пройти проверку на благонадежность. Это было не так легко, как казалось на первый взгляд. У актрисы не было никаких документальных доказательств того, что она вступила в партию в 1932 году, да и ее чудесное спасение из гоминьданских застенков выглядело весьма подозрительным. Однако любовник поручился за свою подругу перед партией, она приступила к изучению марксизма-ленинизма, а в апреле 1938 года устроилась на административную работу в Академию литературы и искусства имени Лу Синя.

Мао Цзэдун впервые увидел Цзян Цин летом, но не обратил на нее особого внимания, поскольку все еще надеялся восстановить добрые отношения со своей женой Хэ Цзычжэнь. Но когда стало ясно, что это невозможно, он сосредоточил свое внимание на Цзян Цин.

Так началась их связь, и уже очень скоро Цзян Цин стала личным помощником Мао в Военной комиссии. Они поселились вместе, и Мао дал несколько обедов для коллег из Политбюро, на которых Цзян вела себя как полноправная хозяйка его дома. Без каких-нибудь официальных церемоний была отпразднована их свадьба.

Правда, Политбюро, было против женитьбы видного партийного лидера на известной своим весьма сомнительным прошлым актрисе, и Мао пришлось отстаивать на специальном заседании свое право устраивать личную жизнь по собственному усмотрению. Удалось ему это с помощью Кан Шэна, который тоже делил ложе с дочерью своей батрачки и очень надеялся на то, что с ее помощью будет оказывать влияние на могущественного Мао, «поручился» за свою землячку. И тем не менее высшее руководство, памятуя о том, с кем связывал жизнь их товарищ, поставило перед ним три жестких условия: Цзян Цин не будет занимать ответственных постов, не будет мозолить глаза широкой публике и посвятит себя исключительно заботам о своем муже.

Свадьба состоялась. Помня о печальной судьбе его трех жен, она не собиралась следовать по их пути. Ведь уже тогда она замыслила стать не только первой леди, а обрести власть и руководить страной вместе с мужем, а еще лучше без него! Нет, убивать его она не собиралась, а вот потеснить — пожалуй!

Но события не форсировала и принялась играть самую главную в своей жизни роль, выдавая себя за заботливую и ненавязчивую хозяйку. Правда, со временем Цзян Цин стала подчеркивать, что она не только жена, но друг и соратник Мао. Она называла его на людях Председателем и, якобы ни на что не претендуя, старалась быть полезной ему.

Мао решил доверить своей супруге управление его личными секретарями, как это уже делали до нее его предыдущие жены. Это, конечно, очень не понравилось Цзян. Ее помыслы шли гораздо дальше управления какими-то там марионетками, и она мечтала о выходе на новую для нее сцену — политическую! Она была гордой женщиной, и ей всегда хотелось видеть себя в свете прожекторов. Тем не менее до поры до времени ей пришлось смирится с уготованной ей ролью, поскольку ее отношения с Мао складывались далеко не лучшим образом. И если окружавшие их люди видели в ней преданную супругу и мать, то сам Председатель все больше и больше разочаровывался в бывшей танцовщице, которая не приветствовала его привычку до утра сидеть с книгами и желание спать отдельно.