Тайны замка Ааронов (СИ)

— Она права, — хмуро подметил молодой лорд. — Он ведь восставал уже.

— Восстанет еще раз — снесу всю голову! Ну же, идите за мной, — раздраженно приказал Альфред и продолжил путь.

— Давайте молиться! — предложил Лютер. — Шепотом и вслух! Вдруг слово Божье его отпугнет!

— Лишним не будет, — хмыкнул Альфред, и Аароны принялись шептать молитвы. Мия и Габриэль читали вслух, а Лютер лишь шевелил губами, не сводя взгляда с мертвеца.

Альфред остановился над телом и поморщился при виде иссушенного мозга, смешанного с осколками маски. Вне всяких сомнений Йоханес Аарон был мертв и мертв окончательно. Но для верности пришлось легонько пнуть его носком туфли по голове. Но никакой реакции не последовало. В увиденное верилось с огромным трудом, оно не укладывалось в голове. Забальзамированное тело ожило, точно марионетка на ниточках, и пошло убивать своих родных. Что может быть более безумным?

Альфред прицелился и спустил курок. Грохот вновь хлестанул по ушам, и голова покойника взорвалась. Мия закашляла, вдохнув едкий пороховой газ.

— Теперь он точно не воскреснет, — довольно ухмыльнулся Альфред. — А теперь…

— О Господи! — завизжала Габриэль.

Мертвая рука обезглавленного Йоханеса схватила Альфреда за штанину, и сверкающее лезвие, разрезав воздух, вошло ему в пах. Альфред закричал от чудовищной боли и вновь нажал на спуск. Пули прошивали мертвеца, но тот будто бы не обращал на них внимания. Алое лезвие вырвалось из тела и снова впилось в плоть. А затем еще и еще.

— Альфи! Нет! Нет! Господи нет! — визжала Габриэль. — Нет!

Мия побелела и бросилась бежать, не разбирая дороги.

— Бегите… А-а! — прохрипел, падая, Альфред. Лезвие впилось в живот, в грудь, а затем в шею. Густая кровь залила обезглавленное тело, но Йоханес продолжал бить, пока несчастный Альфред не лишился сознания и не задергался в предсмертной конвульсии. Габриэль кричала, обливаясь слезами.

— Нет! Только не это! Нет!

— Габриэль, беги! — закричал Лютер, выхватывая у декоративного рыцарского доспеха тупую алебарду. — Господом Богом заклинаю, беги! Я его задержу!

— Нет! Нет, Альфи, нет!

— Беги! Чего ты ждешь?! Я его задержу!

Безголовый, окровавленный Йоханес поднялся на ноги и медленно пошел на Лютера, сверкая окровавленным ножом.

— Беги!

И Габриэль побежала. В гостиную вел лишь один обходной путь — через длинные пыльные тоннели, что когда-то использовались защитниками замка для подвоза стрел и кипящей смолы в защитные башни. Она бежала, не слыша рева урагана, не чувствуя усталости, не замечая пугающих, будто живых картин, провожающих ее инфернальными взглядами, точно по дороге в ад. Боль рвала сердце в клочья, ужас сводил с ума. Миновав лестничные пролеты, она выскочила на парапет и, бросив полный ужаса взгляд на раздавленный труп Харпера, бросилась к массивным дубовым дверям. За ними бесновалась буря, но женщине было плевать. Только бы выбраться из этого замка оживших мертвецов.

Габриэль врезалась в дверь и надавила на ручку. Та дернулась, но не поддалась, будто со злобной насмешкой давая понять: выход из замка закрыт на ключ.

— Нет. Нет! Нет, будь ты проклят! — кричала она, ударяясь о дверь. — Нет! Нет…

Она ударилась плечом о крепкий дуб и, тихо зарыдав, опустилась на пол. Отчаяние охватило ее, перед глазами стояла смерть Альфреда и зловещий кровавый нож. Вдруг послышались чьи-то шаги. Гэби задрожала и подняла испуганный взгляд на дальний конец гостиной. Ужас сковал по рукам и ногам, она не могла пошевелиться, понимая, что через миг из-за угла выйдет безголовый, залитый кровью демон и оборвёт и ее жизнь.

«Пусть так. Пусть так».

Но ужас сменился легким облегчением. Вместо старого Йоханеса в гостиную вошел, ковыляя, Лютер. Траурный пиджак порван и залит кровью, на руках порезы от ножа, но он был жив. В этом Гэби не сомневалась.

— Господи, — прошептал молодой лорд, опускаясь в кресло. — Господи.

— Где он? — задыхаясь, спросила Габриэль.

— Там… Наверху, — болезненно ответил Лютер. — Больше не поднимется. Я ему колени и запястья сломал алебардой. Боже… Он едва меня не зарезал.

Габриэль тихо заплакала, не найдя в себе сил что-то сказать. Лютер медленно поднялся, бросил болезненный взгляд на труп Харпера и, судорожно вздохнув, сказал:

— Все кончено. Давай… Давай уйдем отсюда. Куда-нибудь, — молодой лорд помог подняться кузине и, обнимая ее за плечи, повел в сторону зала совещаний.

***

Страх завел Мию прочь от гостиной, в старое восточное крыло замка. Меньше окон, толще стены и уже почти не слышен беснующийся на улице ураган. Девушка брела без цели, чувствуя пугающий душевный упадок. Хотелось рухнуть прямо на холодный пол и просто заплакать, ожидая своей страшной участи. Она не могла понять, почему старый Йоханес вдруг восстал из мертвых и решил убить всех своих наследников. Жадность ли, а может, все эти слухи о продаже души дьяволу — правда, и условием страшной сделки были жизни родных? А, возможно, в останки вселился какой-то демон. Впрочем, все это не имело особого значения.

— Памагите, — раздался болезненный хриплый голос.