Тайны земли Московской

Не потому ли от Василия Ивановича ничего, кроме ненависти, не увидел! Во время Литовской войны не согласился с суждением великого князя по поводу Смоленска и в ответ услышал: «Поди, смерд, прочь, не надобен ми еси!»

И снова только дожидался великий князь нужной минуты, чтобы уничтожить боярина. Не успело дело Максима Грека начаться, к нему боярина приплели. Будто жаловался Максиму Греку на «переставление обычаев» и поносил государя. Всех обезглавили. Всех до одного. С того и началась жизнь молодой княгини.

Наследник наследником, но главной оставалась для великого князя борьба с польским королем. Потому и медынскую княжну Василий Иванович вычислил — разве что не все об этом догадаться сумели. И называть молодую княгиню надо было сербиянкой.

Расчет простой. Было у сербского воеводы Стефана Якшича две дочери — Елена и Анна. Елена вышла замуж за сербского же деспота Иована. Анну выдали за князя Василия Львовича Глинского. У обеих родились дочери Елены. Елена Иовановна стала супругой волошского — румынского воеводы Петра Рареша. Елена Васильевна вступила на престол московский.

С Еленой Васильевной великий князь обвенчался, а князя Михаила Глинского из темницы не подумал выпустить. Выжидал. Чего — дивилась Москва. То ли того, чтобы Венский двор снова просить начал. То ли, чтобы молодая жена мужнину власть поняла.

Так и вышло. В ногах у мужа Елена Васильевна и то только через год вымолила прощение дяде. Не она одна — сколько бояр за Михаила Львовича Глинского поручилось владениями да имуществом своим. Коли сбежит, Московскому князю изменит, платить поручителям 5 тысяч рублей.

Силу свою показал великий князь Василий Иванович, а жену потерял. Не простила гордая сербиянка унижения. Разговоры в народе пошли — возненавидела мужа. Три с половиной года никаких детей и в помине не было. Что там — возле княгини любимец объявился. И крыться с ним не стала: конюший боярин Иван Федорович Овчина-Телепнев-Оболенский. Во всем ему потачки мужниной добивалась. Подарков не жалела.

На четвертый год родила княгиня сына. Известно, из книг понял апостол преимущество христианства, книги пророческие ему истину открыли.

В храмах стихиру читали: «Божественными сияньями озарив твой ум, яко же луча шествовав с солнцем, просвещающи омраченныя с Павлом, Божественный Тите: и с ним всю землю от глубокия нощи избавил еси. Тем же тя ублажаем, яко святителя благоприятна, яко апостола божественна, яко молитвенника тепла…» А кругом знаки — один другого страшнее.

Не обошлось без предзнаменований и на день крещения младенца — 4 сентября, когда празднуется память пророка-боговидца Моисея, столько народу своему сострадавшего.

Через три года понесла великая княгиня опять, и опять пошли знаки один другого страшнее. Все лето не пролилось ни капли дождя. От великого жара земля трескаться начала. На день празднества Владимирской иконы Божией Матери в память спасения Москвы от нашествия хана Ахмата, 23 июня, пронесся над столицей ураган. На день памяти мученика Андрея Стратилата, 19 августа, случилось затмение солнца. А там пришел конец и самому великому князю.

О сентябре и вспоминать страшно — залила Москву людская кровь. Казнили здесь многих москвичей, смолян, костромичей, вологжан, ярославцев и других. За подделку монет.

На день Сергия Радонежского отправился великий князь с семейством и «непраздной» княгиней на богомолье к Троице, а оттуда на свою потеху — в село Озерецкое на Волоке.

В Озерецком «явися у него мала болячка на левой стране на стегне (бедре) на згибе, близ нужного места, з булавочную голову, верху же у нее несть, ни гною в ней несть же, а сама багрова».

Вспоминать об этом стали позже, как и гадать, что за притча: откуда хворь взялась. Зашелестело кругом: не отрава ли?

Между тем великий князь поначалу, хоть и стал лечиться, менять поездки не захотел. Поехал в Нахабино, Фуниково, Волоколамск, в село Колпь. В Колпи разболелся — целых две недели пробыл и совсем слег. На Волок понесли его дети боярские и княжата на себе пешком. В повозку от боли втиснуться не мог. На руках донесли до Москвы.

А в ночь с 3 на 4 декабря великого князя Василия III Ивановича не стало.