Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…»)

Карпова: Это я никому не скажу. Может быть, тебе расскажу перед кончиной. Думаю, это одна из причин, почему он отвернулся от Ники… Я сказала нескольким людям, находясь под хмельком в ресторане, кое-что неприятное о нем, а те передали Гале, ну, а она ему. Это были две дамы: одна пьяная поб…ушка, дружившая с Галкой, а вторая тоже с ней знакомая.

Автор: Хорошо, допустим, вы сказали что-то плохое о Евтушенко, так при чем здесь Ника?

Карпова: Вот и Света мне точно так сказала. Евтух очень обидчивый, это следует даже из его прозы, можешь прочитать, и ты убедишься в этом.

13 апреля 2013 года, встреча в Ялте. Карпова в третий раз вспомнила при мне свой трехлетней давности разговор с Евтушенко по телефону и отметила интересный новый момент: якобы Евгений Александрович после того, как сказал, что сделал для Ники все возможное, жестко спросил: “Вы что, хотели меня забрать к себе, то есть каким-то образом ввести в свою семью?!” После этих слов Карпова бросила трубку. “Майя и Ника, – сказала она, – говорили мне, чтобы я ни в коем случае не звонила ему, потому что унижаться перед этим советским явлением не стоит. Майя хотела одолжить у него деньги на покупку квартиры в Москве, он отказал, и это могло быть причиной разрыва его с Никой. Она мечтала о мужчине в доме и потому так относилась к Евтушенко. Кругом нее были одни бабы и вечно больной дед».

14 апреля 2013 года, встреча в Ялте. Из рассказа Карповой: «Ника ждала Евтушенко болезненно, не могла поверить, что он отказался от нее. Мы вслух об этом не говорили. После стихотворения “Золотая рыбка” появляется еще одно, посвященное Евтушенко, которое Ника мусолила целый год, не находя нужных слов:

Е. А. Евтушенко

Евгений Александрович!
Хотелось написать
Цветным фломастером:
З – зеленым,
Д – красным.
Здравствуйте!
Но радуга цвета
Куда проще радуги слов.
Рев мотора, самолета зов.
Не хватило времени
Ни у меня, ни у вас,
Тайна одиночества —
Вечен час.
Вечен час встречи —
Будущее с нами,
Вечен разлуки час —
Горьки мои печали.
Да будут вечным билетом
Не написанные мной строки.
Последним вылетим рейсом,
Вам ли не знать дороги.

Наконец отчаявшись, Ника в 22 года пишет «Письмо поэту», не называя адресата, но и без этого ясно, кто он:

Бросили или восстали?
Между нами великая пропасть,
Да и двери давно обветшали.
Поэзия?
Поэзия – уникум.
Область ненужной печали.
Разучились чувствовать?
Что ж, не вечны сандалии.
Кожа тоже изнашивается,
Боль съедает, как сода.
Вы устали?
Нет?
Тогда мимикрия!
Говорят,
Эта болезнь неизлечима.

Кстати, упомянутое Карповой стихотворение «Золотая рыбка» было написано в 1985 году, когда отношения между Евтушенко и Турбиной были абсолютно безоблачны. Более того, начинающееся словами: «Золотую рыбку обманули: / Все ее дары назад вернули…», это стихотворение, хотя по смыслу вроде бы подходит под тему расставания, но никоим образом не могло ей отвечать, ибо писалось в Италии, где слава Турбиной напрямую связанная с Евтушенко, достигла апогея. Нику переполняли радость и гордость. Читаем дальше: «Даже те слова, / Что о любви сказала, / Мы назад отдали – / Горькое начало…» О какой любви идет речь? Если Ники к Евгению Александровичу – то допустим. А вот кто такие «мы» и почему «горькое начало», если на самом деле оно счастливое, понять трудно. Но ответ есть, и его читатели узнают в главе 7 части III книги.

Я вынужден сделать отступление и рассказать читателям, кто же «те две паршивые дамы». Одна из них – народная артистка СССР, театральный режиссер, художественный руководитель московского театра «Современник» Галина Волчек, другая – искусствовед Наталья Перельман, дочь Якова Исидоровича Перельмана[154] и последняя муза Венедикта Ерофеева[155]. Лера Загудаева, которая с ней дружила, рассказала мне, что Перельман мило относилась к Карповой и была подругой Гали Евтушенко. Однажды Наталья обиделась на Карпову, когда та на вечере памяти Ники фамильярно к ней обратилась, и Перельман приняла это в штыки. Сказанное к Евтушенко никакого отношения не имело.