Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…»)

По скромным подсчетам, Ника за первый год пребывания в Москве минимум полгода была без Майи. Получилось, что Майя бросила ее дважды: сначала в Ялте, ненадолго (но и этого хватило!), когда уехала в Москву, а потом, уже надолго, в Москве, когда вернулась в Ялту. Иными словами, мать и 14-летняя дочь подолгу находились, если можно так выразиться, в противофазе. Ничего хорошего это не сулило. Правда, когда они совпадали по фазе, было не лучше.

Глава 2 «Поэзия – уникум. Область ненужной печали»

В биографии Ники имеется немало белых пятен. Далеко не все они представляют интерес. Но есть два момента, точнее две тайны, которые десятки лет будоражат умы почитателей Ники. Первая тайна – кто был ее отцом. Надеюсь, что мне удалось впервые и обоснованно ответить на этот вопрос (см. гл. 8, ч. I). Вторая тайна – почему вскоре после возвращения Ники из Америки с ней прервал все контакты Евгений Евтушенко.

Остановимся на некоторых мнениях по этому поводу – как осуждающих Евтушенко, так и оправдывающих его. Кстати, авторы многочисленных статей в основном высказывают свои соображения именно о Евгении Александровиче, очевидно, полагая, что его роль в случившемся главная. Кое-кто обвинял Нику, жалея ее. Основная ошибка всех авторов заключалась в том, что они рассматривали лишь две стороны – Евтушенко и Турбину, а была и третья сторона, разлучившая их навсегда.

Но сначала – о наиболее интересных, на мой взгляд, хотя и противоположных суждениях. В частности, Влад Васюхин, выступая в защиту Евтушенко, пишет: «Когда Ники не стало, нашлись охотники запустить в Евтушенко камнем: “возносил, пробивал, восхвалял, а потом бросил”. Припоминают ему какое-то “гадкое интервью”. Можно еще вспомнить затертую, но все равно прекрасную мысль из “Маленького принца” – про то, что мы отвечаем за тех, кого приручили. Как будто Нику, эту незаконную комету, клубок нервов, можно было приручить…

Ну что мог сделать тот же Евтушенко? Бывают случаи, когда не поможешь, как ни старайся. Можно посодействовать с публикацией стихов или с премией за них, но как поможешь с их рождением? А у Ники случилось именно это: она перестала писать стихи. Или стихи оставили ее. А то, что появлялось из-под ее пера, не выдерживало конкуренции: ей уже не делали скидок на возраст, на красивые глаза, на былые фанфары. Ее стихи (как и стихи вообще) оказались не нужны. Поэт в России больше не поэт».

А вот мнение самой Ники из ее интервью М. Назаренко: «Ребенком я писала взрослые стихи, все восхищались. Все, в принципе, было замечательно, винить и судить никого нельзя. Евгению Санычу Евтушенко большой поклон за все, что он для меня сделал. Но он, наверное, испугался, подумал: “Хватит с ней возиться, а вдруг она больше писать не будет?” Кому нужны чужие беды?»

Алексей Косульников связывает происшедшее с переходным возрастом Ники: «Евтушенко не говорил ей: “Все, Ника, плыви дальше одна”, – или что-то в этом высокопарном роде. Он тихо отошел в сторону, пару раз не ответил на телефонный звонок, пару раз как-то очень по-чужому поздоровался. Пожалуй, все объяснимо: Нике было уже тринадцать, переходный возраст, короткая юбка, колготки в сеточку, мальчики, вызывающий взгляд – может, и Бог с ними, со стихами? Плюс – сенсация. По определению не бывает вечной…»

Убедительней других была Елена Камбурова, которая дала случившемуся простое объяснение: «Что до Евтушенко, то это такое дело. Вот композитор Дашкевич написал цикл песен на слова Ники и всё – для него тема закрыта. И Евгений Александрович сделал для нее действительно много. Но почему нужно было, чтобы он всю жизнь и дальше продолжал что-то делать? Другое дело, мне непонятно, чтó он должен был делать».

Ряд авторов придерживаются противоположного мнения. В частности, Светлана Макаренко пишет: «Евгений Евтушенко, выжав из популярности Ники немалые выгоды и барыши, на Западе – и не без оснований! – он считался чем-то вроде ее продюсера-импресарио, – подняв на волне ее популярности и свое, слегка подзабытое, имя, не вспомнил о Нике и не помог ей даже тогда, когда она была уже больна, нуждалась в поддержке…»

Аналогичную точку зрения высказывает в своей статье Оксана Барциц: «Разочарования в жизни Ники посыпались как из рога изобилия. Ей исполнилось тринадцать, когда она стала замечать: добрый дядя Женя, не объясняя причин, стал от нее отдаляться. Перестал звонить, никуда не приглашал. Многие обвинили его тогда в удачном пиаре собственной, “слегка подзабытой” персоны, а окружение Ники и вовсе – в предательстве. Хотя сама поэтесса все еще надеялась, что Евтушенко вернется. “Ника просто боготворила его, – рассказывает Карпова. – Помню, мы сидели с ней в маленьком кафе на одном из каналов Венеции, а рядом, за столиком, Евгений Александрович. Ника смотрела на него с обожанием, а мне все твердила: “Буль, купи мне красивое белое платье и туфли. Я хочу его поразить!” Но он так и не вернулся. Ни тогда, ни через год, ни спустя десять лет. Да и должен ли был?»