Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…»)

В 1990 году Институт майевтики отмечал свое 35-летие. Приведу отрывок из статьи «Душевнобольные люди, живущие нормальной жизнью» (см. примеч. 1, стр. 266): «…Это заведение, где культура тесно связана с медициной, приобрело большую известность за границей. В свои 74 года Джованни Мастропаоло, передавший управление Институтом Матьясу Сереро (Mathias Serero), по-прежнему отзывается на приглашения, которые приходят ему отовсюду: он участвует в конференциях, рассказывает о своих больных. Пациенты, живущие с терапевтами в четырех семейных домах, проводят дни в Институте. Там они изготавливают бамбуковые флейты, слушают музыку и исполняют мелодии, читают книги и участвуют в пышных культурно-гастрономических праздниках, регулярно организуемых в Сент-Бёв[187]. “Я создал “пристанище безумия”, в котором приятно жить…Оно готовит к выходу в большой мир без страха и презрения”, – заявил Мастропаоло».

В 1995 году, когда Институт майевтики праздновал свое 40-летие, состоялось представление театральной пьесы (Staccarella), написанной Джованни Мастропаоло и Мюриель Жерби (Muriel Gerbi). Пьеса была опубликована швейцарским издательством Les Editions de l’Aire. В сообщавшей об этом событии статье приводятся слова Матьяса Серреро: «Случаи у нас встречаются совершенно разные. Такой “коктейль” из патологий и их источников был специально предусмотрен Джованни Мастропаоло, как и расположение Института в самом сердце города»[188].

Примечательно, что детище Джованни Мастропаоло – Институт майевтики – и сегодня принимает подростков и взрослых с психологическими трудностями, нуждающихся в помощи в рамках структурной терапии, и предлагает дневной стационар с возможностью терапевтического хостинга[189].

Не забыт Мастропаоло и в России. Так, Гагик Назлоян, почетный доктор педагогики в Лозанне и руководитель Института маскотерапии, консультантом которого в свое время был Мастропаоло, в своей книге ссылается на данные «нашего давнего партнера, одного из старейших центров арт-терапии в Европе – Института майевтики Джованни Мастропаоло в Лозанне, где с 1955 г. практикуется музыка, живопись, скульптура, поэзия и пластическое искусство»[190]. Вместе с тем Назлоян отказался присоединиться к обращению в Институт майевтики, которое направлялось в ходе работы над данной книгой. К счастью, все вопросы удалось решить без его участия.

Вот какой человек обратил внимание на Нику, талант которой считал своего рода лекарством с исцеляющим действием. А когда Мастропаоло увидел ее саму и услышал, как она читает стихи, мог влюбиться в нее. Но не будем спешить с выводами.

Г. Болгарин: Ника пробыла в Швейцарии около двух месяцев, потом ее с кем-то отправили, и она поехала в Ялту. Мастропаоло передал с ней подарок для Назлояна. На этом временно швейцарская тема закрылась. Спустя некоторое время Мастропаоло стал бомбить меня (я иным словом это не назову) просьбами, чтобы Ника приехала туда на более длительный срок, а я через наше движение оформил ей визу и разрешение. Он приглашает ее жить в Швейцарии. Но на каком основании? Вот, мол, она подруга моего сына, у них здесь есть компания. Сабина тоже хочет, чтобы Ника приехала. И она нужна мне, будет здесь учиться, я ее устрою в университет и т. д. Одним словом, начал мне рассказывать сказки, потом второй раз вызвал Нику в Швейцарию, уже за свой счет. В апреле 1991 года я оформлял ей визу, которую вручили Майе, и Ника поехала туда на длительный срок. Ее никто не сопровождал. Как потом я понял, это было не бесплатно, очевидно, он выслал ее родным деньги на дорогу и типа компенсационных.

Авторское отступление

Первая поездка Ники в Швейцарию оказалась своего рода пробным шаром. «После нее, – рассказывала Карпова, – Джованни начал писать нам письма с просьбой прислать Никушу, чтобы она несколько месяцев поработала с его больными. Это будет не безвозмездно. Мы переписывались, наверное, полгода и не обратили бы внимания, если бы не сама Никуша, которая к тому времени успела разочароваться во ВГИКе, а главное – она заболевает этой темой, ей хочется поехать в Швейцарию. А если Никуше что-то хочется, мы не можем ее отговорить. Она будет сутки твердить об этом. И словно спятила: бросает ВГИК и едет в Лозанну».

Сама Ника впоследствии вспоминала: «… Когда я выходила замуж, мне должно было вот-вот исполниться 16, и тогда я позвонила маме (я не видела ее годы), просила дать мне разрешение на выезд – иначе надо было забеременеть, а мне не хотелось». Что же побудило Нику столь резко изменить свою жизнь?