Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…»)

«У Майи не получилось добиться славы, – говорит Марина Ратнер, – но получалось обольщать мужчин. Правда, надолго она ни с кем не задерживалась, даже с обоими мужьями – то ли не задерживалась сама, то ли не задерживали ее. Причина проста: она хотела сразу получить все от человека, с которым заводила роман, и этот человек пугался, понимал, чтó она хочет, отстранялся от нее и уходил в сторону».

Ладно Майя, но где была Карпова, автор проекта «Ника Турбина», которая, уже осознавая его провал, не поставила дочь на место, а спустя четверть века раскаивалась в том, что в их доме не было мужчины. Почему Ника четыре года, пусть с перерывами на ссоры, прожила в той же Москве с Александром Мироновым? Потому что рядом был мужчина, на которого она, пусть с натяжкой, могла опереться. А если бы они оба не пили и ее опора не шаталась в прямом и переносном смысле этого слова, то Ника, возможно, жила бы до сих пор. Может, Саше надо было переехать с Никой в Ялту? Но зачем ее близким лишние хлопоты? Выдворили его бы вскоре, как Торбина.

Не могу не привести слов Леры Загудаевой, которая была свидетельницей жизни Ники в Москве: «Никуша для них (Майи и бабушки. – А.Р.) была обузой, она никому не была нужна. Постоянно звонила мне и просила деньги. А приезжая в Ялту, становилась неуправляемой. Людмила тщетно пыталась привести Нику в чувства. И ее, и Майю она тогда ненавидела». Эти слова подтверждаются строками Ники. Представьте себе трех курящих женщин – Карпову, Майю и Нику, сидящих вокруг столика с пепельницей на нем:

В круговом обороте
пепельницы
По горизонтали —
Спички три.
Разговор догоревшей
семьи.
Запотевшие стекла.
Ненависть
Брызжет сквозь зрачки.
Горькие строчки.

А ведь мечтала Ника совсем о другом:

Казалось, время пройдет,
Тишина в нашем доме настанет,
Покой раздует семейный очаг.
Что ждала,
Обернулось страхом.
Жизнь – погоня,
А я – дрова.

В апреле 2013 года Карпова во время нашей двухдневной встречи искренне призналась: «В Москве мы ее бросили на произвол судьбы. Это наш грех великий. Нику нельзя было оставлять даже на час, это была наша большая ошибка. Зачем ей нужна была Москва?» А почему ей? Москва нужна была эгоистке Майе, потянувшей за собой дочь, тем самым окончательно погубив дарование Ники и ее саму.

Я преднамеренно не хочу вспоминать, даже вкратце, все зигзаги Никиной судьбы, о которых написано значительно больше, чем о ее творчестве. Поверьте, они известны мне гораздо лучше, чем тем, которые о них писали и зачастую смаковали несметные невзгоды в жизни Ники-девочки, Ники-девушки и Ники-женщины. Повторю только, что жизнь Ники, как цепь из звеньев, состояла из переходящих одно в другое страданий. Образно говоря, несет человек тяжелый груз, а ему периодически добавляют еще кирпич, еще два. Дав Нике столько и таких страданий взамен на талант, Бог вовремя прервал ее жизнь, ибо дальше нагрузка стала бы сверхчеловеческой. Далеко не все взрослые и сильные мужчины за долгую жизнь выдержали бы то, что пришлось вынести Нике за 27 лет. Даже бабушка ее сказала мне: «Хорошо, что она ушла. Что бы она делала сейчас в этой за…банной стране?» Об этом Ника писала при жизни:

Зачем страдаешь ты,
Никуша,
Ступая по земле,
Не зная своего предназначенья?
Судьбою уготовано тебе,
Забыв мечты,
Летать[260]

и плакатьПо таким, как ты.

Ника страдала с детства. Не только потому, что так была устроена и настроена ее психика. То, что происходило в ее семье, жизнь которой ей навязали, заставляло Нику страдать сильнее. Как человек с абсолютным слухом чувствует фальшивые ноты, так она уже с пяти лет чувствовала, что везде фальшь, в том числе и в ее доме, и писала об этом. Поводов для страданий хватало, поэтому одно страдание переходило в другое. Это стало обычным состоянием Ники. Откуда, скажите, было взяться светлым и радостным стихам? Вот как писала об этом Никуша:

Не надо
Спрашивать меня,
Зачем живут стихи больные.
Я понимаю,
Лучше было
Иметь запас здоровых слов.
Но что поделаешь,
У снов нельзя спросить,
Зачем приходят.
Зачем ночные палачи
Из ножен вынули мечи
И на меня идут гурьбою.
Зачем толпятся у дверей
Недетской памяти моей
Слепые, загнанные люди.
Огонь сжирал десятки судеб.
Но разве появился тот,
Кто на себя
Все зло возьмет?