Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…»)

Жизнь, как платье, нельзя перешить.
Горем день превратить можно в ночь.
Кто поймет, каково пережить
Гениальную внучку и дочь?

Одинокой остаться среди

Полустертых прокуренных стен,
Знать не зная, что ждет впереди —
Через час или два, и затем.

Согреваться былым в холода

И в тугом сигаретном дыму
Плыть вслепую совсем не туда,
В никуда, и уже ни к кому.

Плыть в безвыходность кто запретит?

Боль к рассвету острее ножа,
И душа, будто Ника, летит
В бездну с пятого этажа.

Давит прошлое туже, чем жгут

И забыть не дает ни на миг,
Что тебя на Ваганьковском ждут
Две угасших кровинки твоих.

На судьбу бесполезно грешить,

Отобравшую внучку и дочь…
Жизнь, как платье, нельзя перешить.
Счастьем в день превратить можно ночь.

«Ты сделал фотографию моей жизни, – сказала Карпова. – Вложи в конверт и отошли мне, только напечатай крупными буквами, чтобы я могла прочесть. Это такой подарок, солнышко мое!» – «Стихотворение тяжелое». – «Для меня оно светлое, как счастье. Как ты смог это все сделать к месту и ко времени?! С этим стихотворением я буду умирать». – «Живите, я вам еще напишу».

20 июня 2012 года. Карпова почему-то спросила: «Интересно, сколько Бог даст мне, а сколько тебе? Ты проживешь 87 лет, хоть это немного, будешь меня вспоминать».

10 июля 2012 года. Я прочитал Карповой стихотворение из книги любовной лирики[97], предисловие к которой написал Валентин Гафт. Карпова сказала: «Надо же, как ты наполнен чувствами, словно амфора, которую бросаешь в море, и твои тайные слова из нее кому-то попадут. Будешь писать до глубокой старости, как Гете. Он, кажется, ни разу не был женат, хотя влюблялся в молоденьких и трижды сбегал от невест. Для чувств возраста не существует, только для кожи и внутренних органов. А ты не мог издать эту свою книгу в Москве?» – «Там вдвое дороже». – «Ну, заработай тогда деньги, чтобы издать в Москве, чтобы твои стихи не гнили в Украине!»

21 августа 2012 года. Карпова сокрушалась: «Вокруг меня ни одного нормального человека, контингент быдловский. Как мне не хватает тебя! Неужели перед смертью не увижу, где похоронены мои девочки? Мне страшно умирать, мне жалко, что я не дописала эту зае…анную пьесу». – «А вы начали ее писать?» – «Да, колоссальными буквами, которые теперь тоже не вижу».

12 октября 2012 года. Карпова завещала: «Я хочу, чтобы меня сожгли и ни в коем случае здесь не хоронили. Пусть Машка меня сожжет в Одессе и в урне оставит. Она может стоять год и два. Это мое завещание».

28 ноября 2012 года. Карпова рассказала: «Я была у третьеклассников в средней школе № 12, где Никуша училась с 6-го класса. Они написали сценарий, включили в него голос Ники. Прекрасные дети, они читали стихи, я им рассказала, как Ника выступала в клубе торговли на Морской улице и там ее освистали, потому что дети не могли понять, какая у нее странная манера чтения и какие необычные слова».

15 августа 2013 года. Я написал еще одно стихотворение, посвященное Карповой, но решил вначале прочитать его ей и посмотреть на реакцию.

Когда б такие капли были,
Чтоб, их в глаза закапав, Вы
Меня бы тотчас полюбили.
Но капель нет таких, увы.

Когда бы был такой напиток,

Испив который, Вы бы лет
Мгновенно сбросили избыток.
Но, жаль, таких напитков нет.

Когда б слова такие были,

Чтоб стоило сказать Вам их,
И сказки превратились в были.
Но нет на свете слов таких.

Я не волшебник, к сожаленью,

И Вам понятно почему —
Ведь ни по щучьему веленью,
Ни по хотенью своему

Чудес не совершал, похоже,

И не свершу наверняка,
И золотую рыбку тоже
Я в море не поймал пока.

Но чтобы угодить кумиру,

Покуда Вы еще жива,
Ищу неведомые миру
Напиток, капли и слова.