Тайны Зои Бентли

— Допустим. Но люди часто забывают, какая масса информации о них сохраняется на компьютере.

Старый ноутбук медленно пробуждался к жизни. Тейтум ждал, усилием воли заставляя себя не проявлять нетерпения, даже не смотреть на часы в правом нижнем углу. Время, время! Как же его не хватает!

— Например, одна примечательная деталь: вы одержимы жаждой славы.

Прескотт презрительно фыркнул.

— Ну разумеется! Голливуд за углом, там только меня и ждут!

Тейтум поднял бровь.

— Слава бывает разная. У вас собственный зал славы, верно? Позвольте, я прочту кое-что из истории поиска в вашем браузере. — Он открыл на компьютере вкладку "История". — Знаменитые серийные убийцы. Известные серийные убийцы. Самые известные серийные убийцы. Знаменитые маньяки… подбираете синонимы, отлично. Что еще? О, вот это мне нравится: значительные серийные убийцы. Поиск по этим словам вы задавали почти каждый день. Должно быть, представляли в этих списках и статьях свое имя?.. К этой статье вы возвращались снова и снова: "Двадцать самых печально известных серийных убийц Америки". Интересно, какое место вы отводили себе? Тринадцатое? Девятое? Седьмое?

— Об этом я не думал.

— Что ж, тем лучше, потому что у меня есть для вас новость. Серийный убийца, которому удалось убить всего трех-четырех человек, в такие списки не попадает.

Прескотт только усмехнулся и поерзал, поудобнее устраиваясь на стуле.

— Впрочем, место в списке вас не заботит, верно?

— Совершенно верно.

— А о чем же вы заботитесь, Прескотт?

Тот скрестил руки на груди.

— О человечестве.

В одно слово он вложил уйму пафоса. Тейтуму очень хотелось схватить доктора за горло и придушить, но он заставил себя тонко улыбнуться.

— Разумеется. Вы же у нас известный человеколюб!

— Иногда приходится убивать немногих, чтобы многих спасти.

Тейтум вздернул бровь.

— Спасти от чего?

— От самих себя. — Напускное безразличие стерлось; теперь глаза Прескотта пылали фанатичным огнем. — Вы заметили, что у нас больше совсем нет времени подумать? Раньше каждый из нас задумывался постоянно. Стоя на автобусной остановке, в очереди в магазине, даже сидя без дела у себя дома, мы думали! А теперь чем занимаемся?

Тейтум молчал, не мешая собеседнику читать проповедь.

— Сразу достаем мобильные телефоны. Проверяем "Твиттер", "Инстаграм" или начинаем играть в "Тетрис". Боже упаси нас задуматься хотя бы на пять минут! Как полагаете, к чему это со временем приведет? Что станет с человечеством, бегущим от собственных мыслей?

— Так вот что вы давали своим жертвам! Время подумать…

— Не только им. Я дал время подумать всем. Каждый раз, когда я останавливал трансляцию, все начинали ломать голову: жива девушка или мертва?

— Суперпозиция?

— Именно! Суперпозиция. Вопрос без ответа. Я выкрутил им руки и заставил думать!

Тейтум вздохнул, на губах выступила легкая усталая улыбка.

— Да, понимаю. Знаете, что написала в вашем профиле Зои? Вы настолько одержимы собой и вашей так называемой миссией, что она ожидает найти у вас дома дневник с подробным описанием всех ваших подвигов. — Тейтум открыл следующий пакет с уликами, извлек оттуда стопку бумажных листов. — И взгляните-ка, что я нашел! Не дневник — лучше! Незаконченную рукопись — вашу автобиографию. Вот предисловие, а в нем написано все то, что вы сейчас изложили. Человечество, время подумать, мобильные телефоны, бла-бла-бла — вся эта утомительная чушь… Но вы по-настоящему работали над рукописью. На этих страницах множество ваших пометок и исправлений. Да, вы очень старательно ее готовили! Наверное, не могли дождаться, когда же допишете последние две или три главы и отправите книгу в издательство. Судя по истории браузера, уже начали подыскивать литературного агента. Вы — методичный человек, Прескотт, все планируете заранее…

Тейтум взял в руки верхнюю страницу.

— Надеюсь, свои заметки вы хорошо помните. — С этими словами, окинув страницу скучающим взглядом, он повернулся и сунул ее в измельчитель. Тот заурчал, пробуждаясь к жизни, и принялся жевать бумагу и выплевывать ее длинными белыми лентами.

Тейтум сунул в измельчитель вторую страницу, затем третью — и задумчиво смотрел, как растет на полу горка резаной бумаги.

— Вы уничтожаете улики, — заметил Прескотт. Говорил он по-прежнему спокойно; но под покровом этого спокойствия Тейтум ощутил нечто новое.

— Улик против вас столько, что на десять судов хватит, — ответил Тейтум, скармливая измельчителю четвертую страницу. — Как полагаете, сколько глав вам еще осталось? — Пятая страница.

— Несколько. Точно не знаю. Этому допросу я точно посвящу отдельную главу.

— Знаете, что я думаю? — поинтересовался Тейтум, берясь за следующую страницу. Урчание измельчителя звучало у него в ушах сладкой музыкой. Он надеялся только, что сейчас в допросную с криком: "Вы уничтожаете улики!" не ворвется Дженсен. — По моим прикидкам, вам осталось… три главы. Про Зои. Про то, как вас поймали. И про суд. Ну и, может быть, эпилог — в ожидании смертного приговора.

— Это профессиональное мнение редактора?