Тайны Звенящих холмов

Десяток тел рядом, укрытых попонами и шкурами.

Четверо дружинников, всухомятку жующих овсяные лепёшки с солониной, несколько лошадей, груда захваченного тусклого оружия, подвязанный к хвосту одного из коней швабский стяг с изображением вздыбленного медведя, держащего в лапах франциску.

– Пока мы не достигли Медведь-горы, вы ещё служите мне, варяги. Именно так клялись вы на своих мечах. – Рагдай держал в руках куллат, перемигивающийся красными огоньками; остальные вещи Матери Матерей лежали рядком возле его ног.

– Да, это так, кудесник, клянусь Одином, – ответил Вишена, а Эйнар кивнул, соглашаясь.

– Куллат говорит, что к Медведь-горе приближаются чужие. Они могут помешать, исполнить волю Матери Матерей. Нужно торопиться, но клянусь небом, я сам не могу ступить и шагу, – сказал Рагдай, испытывающе вглядываясь в варягов. – С вами пойдёт Кудин с воями и проследит, чтоб потом донести Водополку, что дело Швибы свершено и вирник не умер впустую и что не он, так его люди до конца сопровождали меня.

– Такова воля Водополка Тёмного. Варяги сделают дело или умрут, – чинно сказал Кудин и сдвинул брови точь-в-точь, как это делал Швиба.

– Мы сделаем это, бурундеин. Но не потому, что ты грохочешь, а потому, что мы служим кудеснику и он заплатил нам золотом, – пожал плечами Эйнар, даже не глядя в сторону багровеющего вирника, а Вишена прибавил: – Мы готовы идти, Рагдай, да залечат боги твои раны. А где Верник? Он пойдёт с нами?

– Верник погиб ещё утром, – ответил Рагдай, и стали видны морщины на его лбу. – Мы не нашли его тела. Да успокоят боги его душу и плоть. – Он осторожно сложил в плотную кожаную суму вещи Матери Матерей и протянул Вишене куллат. – Вот, смотри, эта цепочка огней, мерцающая под паутиной, это чужие. Это как птичий взгляд с высоты. Вот тут, наверное, Медведь-гора, а тут мы. От нас до Медведь-горы около полудня пути, а чужие сейчас несколько дальше. Они идут от Волотова болота и ещё не пересекли Крап. Когда достигнете горы, вызовите Крепа троекратным криком сойки и, после того как он выйдет к вам и вынесет наружу писания и мои травы, исполните своё дело. Ступайте, да хранят вас все боги мира – верхнего, среднего и нижнего.

Вишена повертел в руках светящийся куллат, положил его к другим вещам и покосился на Кудина:

– Лошадей дашь, бурундеин?

– Одну на двоих. Чтоб в случае чего далеко не ушли, – проворчал Кудин, маша рукой своим воинам. – Важда, Шерпень, пойдёте со мной. И возьмите под себя коней посвежее. Вон тех, гнедых.

Лес был неспокоен, напряжён. При полном, удушающе влажном безветрии листья желтели и опадали в одно мгновение, рывками неслись, едва касаясь травы, и вдруг исчезали в ней, словно прибитые дождём. Старая кора, вспучиваясь, кусками отваливалась от стволов. Черепками хрустела под копытами хрипящих лошадей.

Сверху, безо всякой причины, сыпались сухие ветки, ели сбрасывали хвою, стоило только задеть их лапы, а перезревшие орехи лопались непрерывной чередой, со звуком распёртой клиньями, бесконечной дубовой колоды.

Тревожное тявканье лисиц, мявканье рыси, квохтанье куропаток, порыкивание медведя, скулёж волков, голоса всего этого невидимого зверья, судя по вздыбленным гривам лошадей находящегося чрезвычайно близко, витали и перекликались безмерно длинным эхом, как если бы лес вокруг делился множеством извилистых каменных стен.

А может, всё это только казалось пятерым всадникам, жмущим обереги и бубнящим заклинания от нечисти.

Когда отряд въехал в чистый сосновый лес и среди засиневших сумерек впереди возникли очертания Медведь-горы, Вишена остановил коня, кивнул сидящему за спиной Эйнару, чтобы тот спешился.

Кудин с воями остановился чуть поодаль, подозрительно следя за действиями варягов:

– Чего встали?

– Дальше пойдём так, – ответил Вишена, укрепляя суму с попискивающим куллатом к луке седла и успокаивающе хлопая коня по взмыленному боку.

– Ну-ну… – Кудин двинулся следом, всё более и более отставая; в том месте, где сосны заметно редели и начинался подъём к горе, он уже был в трёх десятках шагов позади. – Всё. Дальше идите одни. Но знайте: мы следим за каждым вашим шагом. У нас тугие луки и быстрые кони. Мы не промахнёмся и не отстанем!

– Видимо, тот шваб здорово стукнул его по голове дубиной, – хмуро сказал Эйнар, оглядывая каменные нагромождения на вершине горы. – Несёт какую-то бессмыслицу. Ну что, пойдём вон до тех камней?

– Да. Потом колем животину ножом побольнее и пускаем наверх, – поёживаясь, ответил Вишена, внимательно оглядываясь по сторонам. – Знаешь, у меня такое чувство, что на нас со всех сторон глазеют. И холодно как-то. Пробирает до костей. Клянусь Одином, нужно проделать всё это побыстрее. Давай пой сойкой.

Эйнар приложил ладони ко рту и трижды издал нечто напоминающее клёкот подстреленного гуся.

Вишена, несмотря на странную боль в горле, весело рассмеялся.

Глухо из-за камней залаяла собака.