Тайные общества смерти. Очерки истории террористических организаций

Совсем другой была участь герцога Ульриха Вюртембергского, правившего своим герцогством в начале XVI века. Он ухитрился совершить преступление от имени «феме», был уличен в нем, но так и остался безнаказанным. Узнав о том, что один из его приближенных, некто Ганс Хуттен, оказывал слишком много внимания супруге Ульриха, герцогине Сабине, и даже вовсю хвастал подаренным ею перстнем, герцог при первом удобном случае подловил Хуттена в лесу в разгар охоты, заколол его шпагой, а затем, для большей надежности, повесил на дереве. Когда родня Хут-тена подала на герцога Ульриха жалобу в императорский суд, убийца заявил, что казнил Ганса по приговору местного суда «феме», как злокозненного еретика. В итоге истина обнаружилась, но к тому времени ярость родных Хуттена поутихла, и герцог убедил их отозвать жалобу, пригрозив в противном случае натравить на истцов все тот же местный фемгерихт. Разумеется, семья Хуттена предпочла принять от Ульриха денежный выкуп — как и местный суд «феме», простивший за деньги властителю Вюртемберга произвол, совершенный им от имени фемгерихта.

Сильный удар фемгерихт как судебный институт получил в XVI веке с началом эпохи Реформации, пошатнувшей авторитет всей католической церкви и ее «силовых структур». По мере того как в Западной Европе, включая Германию, вновь укреплялась королевская власть и связанные с нею светские суды, обычаи «феме» все чаще входили в противоречие с ними. Практика внесудебных преследований постепенно прекращалась, фемге-рихты сворачивали свою деятельность, оставляя свои протоколы на хранении в архивах германских княжеств и герцогств. Правда, эти бумаги наглухо запечатывались в конверты с грозной надписью: «Ты не имеешь права читать это, если ты не судья «феме»!»

Средневековье XX столетия

Считается, что последний тайный суд «феме» состоялся в Вестфалии в 1568 году, однако практика назначения местных гауграфов как исторический обычай-курьез сохранилась до 1811 года, когда ее отменил особым указом тогдашний правитель завоеванной французами Вестфалии Жером Бонапарт — родной брат императора Франции Наполеона Бонапарта. Последний гау-граф Вестфалии умер в глубокой старости в 1835 году — в разгар эпохи романтизма, охватившего все области европейской литературы и искусства и щедро черпавшего вдохновение и сюжеты из средневековых легенд о фемгерихтах. Среди живописавших их многочисленных авторов можно вспомнить Гете с его поэмой «Гец фон Берлихинген», Вальтера Скотта с его романом «Анна Гиерштейнская или Дева Тумана», а также продолжившего эту традицию в музыке композитора Рихарда Вагнера. Вот лишь один из примеров таких мрачно-романтических фантазий, имевших мало общего с реалиями небогатой на выдумки, в том числе и технические, практики средневековых фемгерихтов.

«Говорят, что одно из подземелий, специально предназначенных для проведения ритуалов и тайных трибуналов «феме», находилось под Баденским замком. Людей, которые должны были предстать перед этим ужасным судом, спускали в подземелье в огромной корзине. Так же они поднимались обратно — если, конечно, им посчастливилось оправдаться. Таким образом, они не могли, даже если бы пожелали, найти потом место, где побывали. Судьи же проникали внутрь через длинный темный коридор, дверью в который служила плита размером с могильный камень, поворачивавшаяся на невидимых шарнирах. Эта дверь была подогнана так ловко, что ее невозможно было отличить от соседних плит. Вход открывался только снаружи с помощью потайной пружины. Коридор вел в зал, стены которого украшали крючья, наручники, клещи и другие орудия пыток. Слева была еще одна дверь, за которой находился зал ужасной «железной девы», о которой речь пойдет ниже.

Пройдя через анфиладу комнат, судьи оказывались в зале заседаний трибунала — высоком и просторном, квадратной формы, с обтянутыми черной материей стенами. В углу на возвышении находился алтарь, в нише стояло распятие. Здесь было кресло верховного судьи. Заседатели — «шеффены» сидели на деревянных скамьях, поставленных вдоль стен.

Если суд приговаривал обвиняемого к смерти, то жертва, якобы для очищения совести должна была пройти в соседний зал и поцеловать гигантскую статую «железной девы». Когда осужденный приближался к ней на расстояние вытянутой руки, в основании статуи распахивались две створки, открывая внутреннюю часть, усеянную острыми лезвиями. Таким же образом были оборудованы и створки, на каждой из которых на высоте человеческого роста было укреплено по пике, более длинной, чем остальные. Когда створки закрывались, подчиняясь действию секретного механизма, эти две пики прокалывали несчастному глаза, а в его тело вонзались десятки других острых лезвий. Примерно через полминуты под статуей распахивался специальный люк и полуживая жертва проваливалась в нижний подвал.