Тайные общества смерти. Очерки истории террористических организаций

В подземелье приговоренного ожидали еще более страшные мучения. Под люком одна под другой находились три пары больших деревянных цилиндров, усеянных ножами. Между двумя верхними цилиндрами едва мог пробраться человек, следующие парные цилиндры находились все ближе и ближе друг к другу. Под этим ужасным аппаратом зияла дыра, через которую был слышен шум водного потока. Механизм, открывавший люк под статуей, одновременно приводил в действие цилиндры, начинавшие вращаться.

Таким образом, уже ослепленная и израненная жертва через люк падала на верхнюю пару цилиндров. Затем изуродованное тело попадало на вторую пару, где ножи пронзали человека насквозь, и, наконец, третья пара цилиндров изрубала жертву на мелкие куски, которые падали в подземный поток и уносились им, не оставляя ни малейшего следа совершенной жестокой казни»[13].

Комментируя эти фантазии, следует отметить, что средневековые суды «феме» практически никогда не применяли пытки — если не считать упомянутого выше «испытания железом». Выше также было отмечено, что сам факт казни того или иного приговоренного к смерти фемгерихтом никогда не скрывался от местных обывателей, как и тело казненного — в острастку и назидание потенциальным нарушителям законов и обычаев «феме». Наконец, первое документальное упоминание о пресловутой «железной (или бронзовой) деве» как об инструменте жестоких казней, датировано лишь 1515 годом, когда эпоха фемгерихтов была на исходе.

Считается, что эта «железная дева» впервые была применена в городе Нюрнберг (отсюда ее второе название — «нюрнбергская дева») для публичной казни некоего фальшивомонетчика. Будучи насажен на железные шипы, ввинченные во внутренние створки «статуи», этот несчастный умирал внутри «девы» еще два дня. Согласно легенде, «нюрнбергская дева» применялась для казней до конца XVIII века, затем была передана в городской музей и «погибла» там при бомбардировке Нюрнберга американской авиацией в 1944 году. Что касается других ее экземпляров, выставленных в музеях чешского города Брно и крепости Мдина на острове Мальта, то они представляют собой «новодел», созданный для привлечения туристов, и имеют столь же малое отношение к «феме», как и современная «металлическая» рок-группа «Iron Maiden», что в переводе с английского как раз и значит «железная дева».

Память о неумолимых тайных и страшных судах «феме» стала востребована и в XX веке. Но уже не людьми искусства, а политическими радикалами, охотно прибегавшими к насилию. После военного поражения Германии в Первой мировой войне и свержения монархии императорской фамилии Гогенцоллернов в возникшей на ее месте в 1918 году Веймарской республике быстро окрепли и проявили себя две силы, одинаково враждебные друг другу и установившейся в Германии «буржуазной демократии». С одной стороны, это были боевые красные отряды «спартаковцев», немецких большевиков, поднимавших целые восстания в Берлине, Баварии и Гамбурге, где в 1919 году на короткое время даже установилась Советская власть. Но их выступления были жестоко подавлены не столько рейхсвером, сокращенной по составу и численности армией Веймарской республики, сколько отрядами «фрейкоров».

Фрейкорами именовались вооруженные добровольческие отряды ультраправых сил, сформированные из бывших фронтовиков, боровшиеся и против «красных», и против «веймарских порядков» и при этом не останавливавшиеся перед политическими убийствами. Считается, что в 1919–1922 годах по всей Германии действовало свыше двухсот фрейкоров, руководящие органы которых называли себя «тайными политическими судами «феме». Именно следуя их решениям, боевики одного из фрейкоров убили в январе 1919 года во время волнений в Берлине лидеров немецких коммунистов Карла Либкнехта и Розу Люксембург.

Подробности этого преступления были преданы детальной огласке почти через 80 лет, когда немецкий журнал «Штерн» опубликовал воспоминания главного организатора убийств Карла и Розы — капитана Валдемара Пабста, скончавшегося в ФРГ в глубокой старости в 1970 году По его завещанию, через 25 лет после его кончины наследники обнародовали его мемуары. Правда, еще в разгар Второй мировой войны, в 1942 году имя Пабста было упомянуто в публикации с характерным заголовком «Убийцы „Феме"» в издававшемся на Кубе журнале «Богемия» («Bohemia»).