Тайные пороки

Толстячок задрал голову, пытливо заглянул в глаза молодому человеку и тут же, оттолкнув его от двери, ловко сунул ключ в замочную скважину.

— Идем, — скомандовал он. — Главное — неожиданность.

Работники дома скорби подхватили Самсона под руки и повлекли его по коридору, мимо железной двери, куда-то по лестнице, на второй этаж. Хмурый громила со сросшимися бровями, карауливший массивную дверь, вскочил при появлении троицы и по знаку толстяка откинул доску, освобождая проход в очередной коридор.

Если еще минуту назад недовольный бесцеремонным обращением со своей персоной юноша и подумывал о сопротивлении, то при виде бритых наголо мужчин в линялых халатах, он враз ослабел. Собрание теней, не имеющих возраста… Кто-то бродил, шаркая ногами в спадающих тапочках, кто-то, сидя на полу, раскачивался и пел, кто-то тихо и невнятно бормотал… Никто не обратил внимания на стремительное вторжение трех чужаков.

Долго созерцать безумцев в коридоре Самсону не пришлось — дверь справа от него распахнулась, и его втолкнули в просторную, заставленную кроватями, палату. Палату тоже наполняли безумцы. Лица мужчин в линялых халатах говорили о задавленной агрессии. В воздухе висел специфический смрад. Очумелый стажер «Флирта» попятился, но санитар и доктор подпирали его сзади. В сознании юноши забрезжила умиротворяющая мысль, что его, по крайней мере, не оставили наедине с этими звероподобными существами. Змеиный шепот у уха вывел его из столбняка.

— Ну-с, знакомые есть?

На дальней койке справа, у зарешеченного и наполовину закрашенного белой краской окна, скорчились двое мужчин, тоже обритых наголо. Лицо одного из них было изуродовано огромным синяком, скрывающим глаз. Второй мужчина, обхватив ладонями локти, дрожал мелкой дрожью.

— Кажется, вон тот, — Самсон нерешительно оглянулся. — Но отсюда плохо видно.

— Подойдите, — подтолкнул его доктор, — этот свеженький, спятил на почве любви. Едва успокоили ледяным душем. Теперь смирный.

Самсон шагнул к койке у окна, обернулся и убедился, что директор рядом. Сумасшедшие, включая и тех двух, смотрели на гостей как звери из засады.

— А второй? — шепнул толстяк.

Самсон перевел взгляд на пациента с синяком. И тут пациент ему подмигнул здоровым глазом, оскалился и вдруг одним махом вскочил на койку, а оттуда перелетел на тумбочку.

Самсон отшатнулся.

— Безобразие! — завопил сумасшедший. — Я требую отправить в отставку градоначальника! Он платит бандитам, чтобы те удушали свободную печать, травили либеральных журналистов! Он наладил фабрику по изготовлению фальшивых документов! Он подбрасывает представителям прогрессивной печати бутылки с коньяком! Он усыпляет нашу мысль инъекциями морфия! Долой градоначальника! Ему не сломить волю Коцюбинского!

— Вам известен этот человек? — зашипел в ухо Самсону главный над безумцами.

Самсон испуганно кивнул. Он действительно узнал вопящего идиота.

— Спасите российскую журналистику! Спасите Россию! — надрывался безумец. — Остановите градоначальника, иначе Россия погибнет! Требую отделения Петербурга от России! Требую установления в независимом Петербурге республики! Петербург должен стать самостоятельным государством — без императора и градоначальника! Новому государству — парламент по английскому образцу!

— Вообще-то речи этого пациента говорят однозначно о его личности, — все так же шепотом сказал главный специалист дома скорби.

— Да, да, — залепетал Самсон, — личность известная.

— Так это действительно господин Коцюбинский? — спросил побледневший санитар.

Стажер боялся, что он сам сойдет с ума. Псих, топтавший длинными тощими ногами тумбочку, очень походил на известного ему человека, но тот только в состоянии полного безумия мог произносить речи, которым сейчас внимала вся палата. Кроме того, самого Коцюбинского Самсон никогда не видел, лишь слышал в пересказе основные идеи этой мифической личности.

— Господин Шалопаев, — сказал извиняющимся тоном санитар, глядя при этом в глаза доктора, — в нашей практике тоже случаются ошибки. Никто от них не застрахован.

— Кто ж знал, что такая птица к нам залетит? — пожал плечами толстячок, обращая радушнейшую улыбку к горлопану. — Господин Шалопаев, вы могли бы в конфиденциальном порядке помочь нам разрешить эту неприятную ситуацию? Мы вам заплатим. За хлопоты. Господин Коцюбинский вам поверит: с нашей стороны была допущена досадная ошибочка, но никакого злого умысла. Абсолютно никакого. То есть мы не действовали по указке градоначальника.

— Попробую, если удастся, — кивнул Самсон.

Он не спускал глаз с неистового оратора, тот спрыгнул с трибуны, обнял своего дрожащего товарища и продолжил витийствовать:

— Вам не убить либеральную мысль России, нас много! Даже здесь у меня есть единомышленники!

Эскулап оставил Самсона и смело двинулся к обнявшейся парочке сумасшедших. У изножья койки толстячок уважительно поклонился и, играя бархатными обертонами, внятно выговорил: