Тайные пороки

— Да нет же, ничего подобного, — сопротивлялся Самсон, — я вообще две недели валялся в лазарете. И сейчас еще не вполне пришел в себя. И к умалишенным не хочу. Вы-то как не боитесь?

— Боюсь, — призналась Мария, — вот потому и прошу вас меня сопровождать. Неужели вам не интересно? Нет, правда же, вы бывали в таких заведениях?

— По счастью, нет, — обреченно ответил несчастный. — Но посещение не займет много времени?

— Конечно не займет.

Мария Васильевна улыбнулась, и ее улыбка решила все. Самсон понял, что если сейчас откажется сопровождать барышню, то их отношения завершатся, едва начавшись. А ведь мадемуазель Жуковская — единственная нормальная девушка, которая встретилась ему в столице.

Сани куда-то неслись: сначала в полумгле, потом зажглись фонари. Но подопечный госпожи Май не всматривался в неизвестные для него улицы, потому что Мария Васильевна рассказывала о своих подругах-бестужевках, о преподавателях, о детишках, которым сама дает уроки. Рассказы ее были добрыми, и недавний провинциал впервые осознал, что в столице Российской империи проживает и некоторое количество нормальных людей, но счастье общения с ними было дано не ему! Даже о литературных вечерах, о концертах и спектаклях Мария Васильевна говорила возвышенно, совсем не так, как он привык слышать в редакции «Флирта».

Сани остановились у высоких железных ворот, от которых тянулся каменный забор с острыми металлическими прутьями по верху. Самсон соскочил с санок первым и подал руку Марии Васильевне. Девушка спорхнула на утоптанную площадку перед воротами и сразу же направилась к калитке. Самсон поспешил за ней. Они постучали, и дворник впустил их на территорию больницы. Уже совсем стемнело, но горевший у входа одинокий фонарь, да светящиеся окна двухэтажных строений рассеивали мрак, выхватывали из мглы черные деревья, часовенку, закрытую дверь церкви. По тропинке, между голубых сугробов, молодые люди добрались до приемного покоя.

В комнате со стенами, окрашенными зеленой масляной краской, их встретил дюжий санитар.

— Мы к мадемуазель Мендель, — ласково сказала барышня Жуковская, — ее вчера доставили в ваше заведение. Привезла ей теплые носки и кофту. Меня зовут Мария Васильевна Жуковская.

Санитар внимательно осмотрел парочку и спросил:

— Острых и режущих предметов с собой не имеется?

— Разумеется, ничего опасного я не принесла, — заверила девушка и сделала знак спутнику.

— Вам, барышня, направо. А молодой человек останется здесь, — распорядился санитар. — На женскую половину мужчинам вход воспрещен.

— Но я боюсь, — попыталась объясниться Мария.

— За дверью дежурный фельдшер, он вас проведет в палату, — ответил санитар, — прошу вас.

Мария Жуковская смирилась, сделала «страшные» глаза отверженному и покорно последовала за мрачным санитаром.

Дверь за девушкой закрылась, санитар вернулся за свой стол, и в приемном покое повисла тишина. Самсон сидел в кресле, привинченном к полу, смотрел на хмурого санитара, и настроение его ухудшалось. Сколько же придется ему ждать Марию в таком неприятном обществе? Опыт общения со служилым людом он имел маленький, тем не менее, наученный Фалалеем, решил проверить карманы. Заходил он сегодня лишь в кухмистерскую, инкогнито. И ему было интересно: распознали ли в нем журналиста, сунули ли в карман купюрку?

Самсон залез в карман и вынул оттуда свою же мелочь да свою же собственную визитку. От нечего делать он начал так и сяк визитку вертеть и рассматривать. Затем в мозгу его явилась неожиданная мысль — а не прибавится ли любезности у санитара, если тот узнает, что имеет дело с журналистом популярнейшего издания?

— Хорошо у вас здесь, — сказал громко Самсон, обводя взглядом унылые стены и потолок. — Чисто и тихо. Как вы выдерживаете конкуренцию?

— Нет у нас никакой конкуренции, — озадаченно хмыкнул санитар.

— А неплохо было бы рассказать о вашем заведении в печати, разрекламировать, так сказать, ваши услуги, — продолжил, смелея, Самсон. — Есть в вашем заведении пациенты, которые потеряли рассудок на почве любовной страсти?

— Сколько угодно. — Санитар встал. — А вы из какой газеты?

— Я из эротического журнала «Флирт», — горделиво сообщил стажер и тоже встал. — Самое народное издание. И реклама у нас недорогая.

Санитар шагнул к журналисту и протянул руку. Самсон вручил визитку охотно. Санитар внимательно рассмотрел картонный прямоугольник.

— Вы очень кстати пожаловали, господин Шалопаев, — заявил санитар. — Надо было сразу представиться. Пройдемте к главному.

Он запер входную дверь и, поддерживая Самсона под локоток, повел его налево по пустынному коридору. Остановился перед застекленной дверью, постучал в выкрашенное белой краской стекло. И не дожидаясь ответа, открыл дверь.

— Господин доктор! Сам Бог пришел к нам на помощь.

Из-за ширмы выскочил кругленький лысый мужчина под пятьдесят, в цивильной одежде, и двинулся на Самсона.

— Кто таков?

— Сотрудник журнала «Флирт», Шалопаев, Самсон Васильевич, — отрекомендовал гостя санитар. — Все журналисты — одна шайка, и этот сможет опознать самозванца.