Тайные пороки

— Боюсь соврать, кажется, поручик. Истинный русский медведь, — сказал швейцар. — Но проклинал он какого-то иностранца!

— Фамилию иностранца запомнили? — заинтересовался Тернов.

— Запомнил. Фамилия его — Лиссабон!

Глава 16

— Так вы пойдете к мадемуазель Дымшиц или нет? — напор Лиркина уже переходил всякие границы. Он заступил дорогу собеседнику и едва ли не хватал за лацканы его пальто. — Девушка дает превосходные уроки. А какая красавица! Высокая грудь, тонкий стан и гибкая, как лоза. На ее уроках вы получите даже больше, чем можно ожидать.

— Леонид Леонидович, я бы с удовольствием, — отбивался Самсон, настроение которого испортилось после разговора со следователем Терновым и его помощником. — Но у меня полно дел. Вот и Фалалея где-то надо искать — следователь, сами слышали, хочет жаловаться госпоже Май. А я еще и к своему материалу не приступал. Вы-то свой подготовили? Сегодня — уже среда.

— Мой почти готов, — самодовольно объявил Лиркин. — Еще немного доберу материальна. Мне бы Фалалея найти!

— А зачем он вам?

— Нужен, нужен этот быстроногий и хитроумный грек, — загадочно изрек Лиркин. — Впрочем, уверен, явится он, не позже завтрашнего дня явится. Не переживайте. А где бы мне сейчас отыскать господина Мурина? Вы не знаете, к какому венерологу он отправился?

— Нет, не знаю.

Самсон действительно не имел понятия, каких венерологов обхаживает репортер «Флирта», однако не собирался говорить о том, что сам намеревается встретиться с Мурычем в гимнастическом зале. По средам Мурыч всегда туда наведывался — но что там делать Лиркину?

— Зато я догадываюсь, к какому, — зловещая ухмылка исказила лицо музыкального обозревателя. — К господину Самоварову. Пойдете туда со мной?

— Извините, Леонид Леонидович, но, к сожалению, у меня срочное дело. Кстати, если вы так хорошо знакомы с миром медицины, то скажите, не встречалось ли вам имя Жозефины де Пейрак? Доктора медицины из Дамаска?

Лиркин с подозрением глянул снизу вверх на стажера.

— Из Дамаска? Тоже по венерической части?

— Не знаю, хотел бы познакомиться с этой женщиной, только слышал о ней.

— А я ничего о такой даме не слышал, — злобно сказал Лиркин, повернулся и зашагал прочь.

Продолжил свой путь и Самсон. Он хоть и знал адрес господина Тоцкого, к которому его послала госпожа Май, но плохо представлял себе, где это. Конечно, извозчик довезет куда угодно, но что если господин Тоцкий сейчас на кладбище? Ведь именно сегодня погребение несчастного Ардалиона Хрянова, да и поминки.

Стажер размышлял, что же ему делать дальше? Куда идти? С чего начинать? Увидев кухмистерскую, он зашел туда и наскоро поел блинов со снетками.

Когда он вновь оказался на улице, солнце уже спускалось к горизонту, унося с собой обманчивое тепло, игривых зайчиков с витрин и окон, праздничное сверкание снежных покровов. Сизо-розовый сумрак густел с каждой минутой, окутывая стволы деревьев, афишные тумбы, встречных прохожих. Из подворотен, из узких переулков наползал мрак, вселяющий в душу тревогу. Самсон брел по городу, уже почти решившись идти в чайную Немытаева, чтобы встретиться с Тоцким хотя бы на поминках. Но тут рядом с ним затормозили сани, и он услышал знакомый девичий голосок:

— Самсон Васильевич! Скорее сюда!

Стажер журнала «Флирт» обернулся и увидел румяное личико Марии Жуковской.

— Скорее! — Девушка привстала и размахивала беличьей муфтой. — Скорее, вас мне сам Бог послал!

Подчиняясь требовательному призыву, посланец Всевышнего вскочил в сани. Мария Васильевна приказала извозчику гнать что есть мочи.

На крутых поворотах юный седок заваливался на бок, дыхание его сбивалось, он не мог выговорить ни слова.

— Самсон Васильевич, — жарко задышала ему в ухо Мария, — я вас случайно увидела. За вами слежка. Вы знаете — почему?

Преследуемый отрицательно помотал головой.

— Попробуем оторваться, возможно шпик уже мчится за нами. А вы его обманете. Вот в этом смысле — и меня вам послал господь Бог.

Самсон признательно кивнул. Он ничего не понимал, но чувство одиночества напрочь исчезло, да и каких-либо решений ему самому принимать уже не надо.

— Вы вчера меня бросили, — заявила, лукаво улыбаясь, Мария, — а ведь первый скандал последним не был. Хозяин вскоре уехал, а моя бывшая сокурсница вновь принялась буянить. Схватила бумаги депутата, стала рвать, запихивать себе за лиф. Что-то в печь побросала. Погубила важный документ. Дамы вызвали медицинскую карету. И мою подругу увезли в дом скорби. Вот теперь еду туда, навестить бедняжку. А вы будете меня сопровождать.

— Что-то мне не хочется, Мария Васильевна, — смущенно признался Самсон, по горло сытый встречами с сумасшедшими. — Путь, наверное, неблизкий.

— Вот это-то и хорошо для вас, — убежденно заявила девушка, — шпик отстанет, а если и не отстанет, то мы выскользнем незаметно для него из дома скорби — допустим, в медицинской карете.

— Не представляю, кто за мной может следить? И зачем? Я ничего предосудительного не делал.

— От меня можете не таиться. Я все понимаю, и никого не осуждаю. Вы, вероятно, попали в дурную компанию, где вас пленили социалистическими идеями.