Тайный брат (сборник)

– Клянусь божьим словом, – взревел он, – твой мерзкий остров, он часть все той же мерзкой Венеции! А Венеция – это каменный саркофаг, это прогнившая невеста Адриатики, это распухшая утопленница, густо пропахшая мертвой тиной! Венеция – это вонючая лягушка, кваканье которой постоянно отдается на Заморском берегу! Это водяная змея, постоянно кусающая Геную и Пизу! Это гнусная морская тварь, постоянно ворующая куски чужих пирогов! – Барон опять ударил кулаком по столу и с гневом уставился на перепуганную служанку своим единственным пылающим глазом. – С чего ты взяла, что гуси не грызут костей?

– У гусей нет зубов, сир.

Грузный багровый барон изумленно уставился на служанку и вдруг загоготал, оборачиваясь то к своим оруженосцам, то к настороженно повернувшимся в его сторону тафурам, то к пьяным серджентам:

– У гусей нет зубов! Вы слышали? Клянусь копьем святого Луки, это умно сказано! Храмовники глупы – это верно. И у них нет зубов – тоже верно.

И завопил:

– Альм!

Один из оруженосцев, привстав, с глубоким вниманием склонил круглую, в кружок по-латински стриженную голову.

– Альм! Немедленно выдай тозе из кошелька четыре денье. Клянусь волосом святого Дионисия, покровителя французов, только такую ничтожную сумму я могу выдать на нужды презренного ордена храмовников. Пусть тоза отнесет эти четыре денье проклятым храмовникам, а самой тозе выдай за ее смелость и за ее умные речи золотой. Она заслужила! – Барон, не оглядываясь, ткнул рукой в сторону храмовников, окаменевших от его чудовищных речей. – Вот увидите, сейчас эти беззубые гуси передерутся из-за четырех денье!

Схватив чашу двумя руками, барон Теодульф сделал из нее гигантский глоток.

Усатый уродец, блестя голой потной головой, тут же с наслаждением повторил жест барона. А ветром приоткрыло окно, и в душную корчму ворвался запах моря, гнилых водорослей, раздавленных раковин, громкое ржание лошадей, перестук копыт, ругань, пение, скрип повозок.

Совсем недавно здесь не было шумно, подумал Ганелон.

Только с солнечных майских дней пустые песчаные берега острова Лидо, как диковинными грибами, начали обрастать богатыми шатрами благородных рыцарей и бедными палатками пеших воинов и тафуров. Каждую неделю с многочисленных судов, постоянно прибывающих к плоским берегам Лидо, сходили пилигримы, принявшие обет святого креста. По узким трапам, ругаясь, сводили на берег всхрипывающих, брыкающихся боевых лошадей. Несли богатое оружие. Снимали с бортов разобранные боевые машины. Венецианцы, побывавшие на острове, с содроганием в голосе пересказывали в городе то, что им удалось увидеть.

А увидеть им удавалось немало, рассказывали они.

Если пройтись между шатров и палаток, можно разглядеть на бьющихся по ветру флажках родовой герб мессира Симона де Монфора, славного графа Монфора и Эпернона. И прихотливый герб сеньора Рено де Монмирая, сына Эрве II де Донэи, правнука Тибо III, графа Шампанского, племянника французского и английского королей.

И герб графа Луи Блуасского и Шартрского.

И герб сеньора Ги де Плесси, брата Эсташа де Конфлана, благородного рыцаря, стяжавшего себе большую славу во многих боях и турнирах.

И герб монсеньора Гуго де Сен-Поля, известного своей силой и добродушием, а заодно особенной непримиримостью к агарянам.

И герб мессира Этьена Першского, покровительствующего известному трубадуру Гаусалю Файдиту.

И герб Бодуэна IX, графа Фландрии и Эно.

И герб его родного брата Анри.

И гербы многих других славных рыцарей, принявших обет святого креста в шампанском замке Экри на реке Эн в ходе приличествующего такому событию рыцарского турнира.

Трепетали под свежим ветерком, налетающим с моря, многие четырехугольные и косые флажки. Прямо на берегу росли пирамиды круглых камней. Говорили, что один такой камень, пущенный с помощью катапульты, может убить до десятка неверных. Престарелый, но крепкий и жизнелюбивый дож Венеции Энрико Дандоло клятвенно обещал обеспечить будущее счастливое предприятие. Услышав о словах дожа, множество пестро раскрашенных судов спешило к рейдам Венеции. Фантастические птицы украшали высокие носы боевых галер, на пузатых бортах нефов алели яркие драконы. Святые паломники из самых разных краев торопились как можно быстрей достигнуть Святой земли. Там гроб Господень. Там пески пропитаны кровью мучеников. Там река, истоки которой находятся где-то в Эдеме.