Тайный брат (сборник)

А еще Ганелон узнал, что когда прошло время, испрошенное дожем для размышлений, ровно на двенадцатый день утром, сразу после мессы в соборе святого Марка, престарелый, но все еще радующийся жизни дож Венеции Энрико Дандоло так посоветовал посланникам: «Обратитесь смиренно к народу Венеции. Я уверен, что народ Венеции выслушает вас благосклонно».

И Жоффруа де Виллардуэн, маршал Шампанский, так обратился к доброму христианскому народу Венеции: «Сеньоры, самые знатные и могущественные бароны Франции прислали нас к вам. Они взывают к вам о большой милости, дабы сжалились вы над Иерусалимом, порабощенным злобными агарянами, и дабы во имя Господа отправились вы с нами отмстить за страдания Иисуса Христа. И выбрали они вас, ибо знают, что нет народа могущественнее на море, чем венецианцы. И вот послали они нас, дабы мы упали вам в ноги и не вставали с колен, покуда вы не согласитесь сжалиться над Заморской землей».

И посланники действительно пали на колени, обливаясь слезами.

А дож Венеции благородный Энрико Дандоло и с ним весь народ Венеции, богобоязненный и трудолюбивый, тоже зарыдали в один голос от сострадания к мучениям истинных христианам и так, рыдая и воздевая многочисленные руки к небу, закричали: «Мы с вами! Мы с вами!»

А от некоего оруженосца, умеющего играть на лютне и сочинять всякие красивые слова, трогающие сердца необычным напевом, там же под стенами церкви святого Николая Ганелон узнал…»

IV

Те, в коих истинна любовь,
проснитесь, сон забыть пора:
поет нам жаворонок вновь,
внушает в трелях нам с утра —
пришел день мира и добра!

Господь, за нас отдавший кровь,

дал тем его, кого любовь
ведет в поход, чья кровь быстра
страдать толкает вновь и вновь —
любовь ведет их со двора!

Тех нечестивцев прокляни,

кто бросил Господа в беде.
По праву прокляты они,
от мук не скрыться им нигде,
когда на Божеском суде
ребро, ладони и ступни
Бог явит в страшной череде.
И даже тот, кто жил в труде
и в благе, Бог его храни, —
узнает дрожь в лихой нужде.

Тот, кто за грешных был распят,

любови ложной столь далек.
Он истинным огнем объят:
за нас он в путь последний влек
крест, что на спину гнетом лег,
коим он был к земле прижат.
Как самый чистый из ягнят,
он тяжко жалобы изрек —
тремя гвоздями супостат
во плоть вонзился рук и ног.

Недаром говорит народ:

«Товар дешёв – мошна трещит.
Пустого нрава будет тот,
кто зрит добро, а к злу спешит».
Вы знаете, что Бог свершит
для тех, кто поспешит в поход.
Награда их благая ждет:
Бог в рай войти им разрешит.
А кто лежит и в путь нейдет,
тот выгоды себя лишит.

Для нас в помине завтра нет,

мы в путь немедленно идем.
Тот будет здрав, кто, дав обет,
через четыре дня, ведом
на бой, утратит ум и дом.
Коль схватит смерть узду и свет
затмит и сил исчезнет след,
не на тюфяк с тугим пером,
в солому ляжет дармоед,
да только поздно грянет гром.

V–VII

«…от некоего оруженосца, одного из людей графа де Бриена, весьма любившего потолковать о судьбе и ее превратностях, Ганелон узнал о том, что благородный маркиз Бонифаций Монферратский, в конце концов принявший командование над святыми паломниками, так спросил: «Сеньоры, но куда вы хотели бы отправиться? В какую землю неверных хотели бы пойти?»

Подумав, благородные бароны ответили: «Наверное, не в Сирию, там толку не будет. Там сухие пески и нет колодцев. Лучше, наверное, идти в Вавилонию, в край египетский. Там, в самом сердце земли сарацинов, неверным можно причинить много зла. К тому же известно всем, что Александрия город богатый. Почему не в Египте попытать счастья войны, благорасположенность Божью?»