Тайный код Кёнигсберга

Из книги Гельмута фон Мольтке «Военные поручения». Том I. Санкт-Петербург, 1913 год

«…Вечный мир – это мечта и даже далеко не прекрасная; война же составляет необходимый элемент в жизни человечества… Величайшим благом войны безусловно является быстрый ее конец; чтобы этого достигнуть, необходимо пользоваться всеми хотя сколько-нибудь терпимыми средствами».

За годы существования комендатуры кёнигсбержцы привыкли видеть у ее двух подъездов посты охраны – здесь стояли то прусские кирасиры в серых камзолах и остроконечных шлемах с саблями на боку, то пехотинцы кайзера в синих френчах и черных касках с винтовками образца 1871 года, то гренадеры полка «Кронпринц» в униформе мышиного цвета с блестящей на солнце отделкой крагов.

Медальон на стене здания бывшей комендатуры

В ноябре 1918 года в Германии вспыхнула революция. Когда в Кёнигсберг пришла весть об отречении кайзера, вернее, о его желании ограничиться только троном короля Пруссии, а также о том, что власть в стране фактически перешла в руки нового рейхсканцлера Эберта, весь город пришел в необычайное волнение. Было ясно, что империя испустила дух и в Германии в полный рост встала новая и решительная сила – рабочий класс и возглавляющая его социал-демократия. Толпы народа устремились по улицам Кёнигсберга к Королевскому замку. Из тюрьмы были освобождены политические заключенные – охрана не смогла воспрепятствовать восставшим, намеревавшимся выпустить своих товарищей на свободу.

Около двух часов ночи огромные массы народа, среди которых было немало солдат, окружили здание комендатуры. Часовые у подъезда вынуждены были пропустить в здание делегацию революционного народа, требовавшего немедленной передачи власти в городе, в том числе военной, в руки Совета солдатских и рабочих депутатов. Однако выяснилось, что командующий генерал фон Хинкельдей за несколько часов до восстания бежал из города. Оставшемуся в комендатуре начальнику штаба военного округа полковнику Хаану ничего не оставалось как согласиться с предъявляемыми требованиями.

Тем временем к городу уже мчалось несколько крытых грузовиков с солдатами дислоцировавшихся неподалеку от Кёнигсберга частей. Когда переговоры были в самом разгаре, со стороны Росгартенских ворот послышался шум двигателей – на улицу со стороны Литовского вала медленно въезжали моторизованные подкрепления военного командования. Казалось, столкновение неминуемо. Но, не доезжая сотни метров до комендатуры, грузовики остановились, и высыпавшие из них солдаты смешались с толпой – прибывшая по приказу генерала воинская часть полностью перешла на сторону рабочих и солдат.

Фрагмент фасада здания комендатуры

Посты у подъездов комендатуры были смяты, восставшие устремились в здание. На одном из флагштоков заалел красный флаг. К этому времени в руках солдат и рабочих были все основные объекты города. Вихрь революции преобразил лицо казарменного Кёнигсберга, люди испытывали необычайный душевный подъем, – повсюду происходили братания, импровизированные митинги, на предприятия и в учреждения Советом назначались «народные уполномоченные», призванные поставить хозяйство города под контроль революционеров. Здание комендатуры в эти дни было местом ожесточенных споров и переговоров Совета солдатских и рабочих депутатов с представителями военного командования, которые пребывали в состоянии полной прострации. Ночью в подвалах дома номер сорок три по улице Хинтерросгартен тайно сжигались полученные из Берлина секретные депеши ОХЛ, верховного военного руководства, о формировании добровольческих отрядов и корпусов для разгрома революционных сил. Контрреволюция готовилась к яростному броску, но у военного командования в Кёнигсберге не было уверенности в том, что ситуацию можно переломить в свою пользу.