Тайный коридор

– Что значит – «сомнительной», если такие разговоры были на самом деле? Мы их просто предугадали! Говорил я тебе: это все равно что писать роман с отрицательным историческим героем! А что касается прозы, не хвылюйся, як кажуть панове украинцы. После триумфального завершения операции выпустим твою новую книжку.

– Новую книжку еще надо написать, – вздохнул Звонарев. – Это тебе не диалог Немировский – Яндарбиев.

– Зато этот диалог повернет историю! Такой шанс, я тебе скажу, выпадает писателю раз в столетие! Слыхал, что сказал Петров? «Наверху назрело понимание»! А я тебе что говорил? Даже ельцинское государство не сможет ужиться с «семибанкирщиной». Если отвернут голову Немировскому, за ним, по логике процесса, последуют другие прозападные олигархи. Ты понимаешь, у истоков чего мы стоим?

– Знавал я одного человека, который хотел отвернуть головы немировским, еще при советской власти. Он застрелился.

– Мы не застрелимся, – пообещал Кузовков. – Что за чушь? Это же больно и безобразно! В нас, слава Богу, больше здорового цинизма, чем в красных. Чуть что, распускают нюни, стреляются, вешаются, выбрасываются из окон… Вот Варенников – молодец! Вчинил встречный иск Горбачеву. А что было бы толку, если бы он застрелился? Ладно, хватит философии, пошли приводить все в порядок. Кстати, будешь звонить по телефону, имей в виду, что он наверняка тоже на прослушке.

Войдя в «предбанник», Алексей увидел Катю, грациозно сидящую на корточках и собирающую бумаги. Ему сразу расхотелось идти в свой отдел, где наверняка царил такой же бардак (он с утра еще у себя не был). Он стоял и смотрел на Катин затылок, по-девчоночьи круглый и наивный. Она подняла голову, встретила его взгляд, покраснела.

– Катя, – сказал Звонарев, хотя еще секунду назад ни о каком разговоре с ней не думал. – Я хочу сказать, что ты прекрасный, сердечный человек. Гораздо лучше меня. А уж о внешности я не говорю. Такая девушка, как ты, – мечта любого мужчины.

– Выходит, что не любого, – едва слышно ответила Катя и опустила глаза.

– Мне уже поздно мечтать о девушках… Нет, дело не в возрасте. У каждого есть своя тайна, и у меня есть. Да, я эгоистичный и зацикленный на себе человек. Но не только этим объясняется мое безобразное поведение по отношению к тебе.

Глаза Кати наполнились слезами. Она отвернулась.

– Дело в том, что… я люблю свою жену. И жить без нее не могу. Это даже не привязанность, это наша общая судьба. Неважно, хорошая или плохая, она – наша. Последний год мы не жили как муж с женой, но это ничего не изменило. У нее были мужчины, у меня – женщины, а стремились мы друг к другу, как прежде. Я не от тебя убегал, я к ней убегал. Ты вот наверняка подумала, что я тебя предал, и правильно подумала. Но сначала я предал ее. Ты, конечно, в этом абсолютно не виновата. Но исправить два предательства сразу я не в состоянии. Я очень благодарен тебе за то, что ты мне помогла в трудную минуту, и раскаиваюсь в том, что сделал тебе больно. Ведь я тебя по-своему тоже полюбил и никогда не забуду то, что ты мне сказала про мой рассказ. Я хочу, чтобы ты знала… Мой цинизм – не от жестокости, а от неуверенности в себе. Но тебе от этого, конечно, не легче. Прости меня, если сможешь.

Катя вытерла слезы, поднялась на ноги.

– Хорошо, что вы мне это сказали. (Она внезапно стала обращаться к нему на «вы».) Да, я вас полюбила. Но я многого не знала. Теперь – знаю. У меня были до вас мужчины. Но любви, как я теперь поняла, не было. Я думала… Я думала, люди могут полюбить друг друга в постели. Оказалось, такая любовь – не самая крепкая. Видимо, сначала должна быть любовь, а потом постель. Так ведь у вас было с вашей женой?

Алексей кивнул.

– Я должна была это узнать, – грустно продолжала Катя. – Хотя бы такой тяжелой ценой. «Ты разбил мне сердце», – говорят об этом в западных фильмах. Сердце! Это просто ничего не значащие слова. Мне кажется, у меня разбито и тело, и душа. Мне сейчас, как никогда, нужен рядом мужчина, но только один мужчина. У меня все ноет по тебе, понимаешь ли это ты? – хрипло прошептала вдруг она, но Звонареву показалось, что она кричит. – Что ты сделал со мной? – Она задохнулась, на глазах ее снова появились слезы.

Алексей потерянно молчал.

– Но я справлюсь с этим, обязательно справлюсь. И еще… Если у вас… с вашей женой… не заладится все-таки общая судьба, знайте – я вас жду. Даже если выйду замуж. Даже если уеду. Это не верность. Это другое. Должна же быть и у меня своя судьба – с любимым мужчиной. Хорошая или плохая.