Тайный покупатель

− Есть всё. Просто зашли на тебя поглазеть, − улыбнулась Инна.

Я протянул заявление, Наталья Николаевна профессионально кинула взгляд, оценив мгновенно весь текст, положила на стол:

− Сейчас ещё прибегут рассматривать почерк. Почерк-то идеальный! – Наталья Николаевна сфотографировала моё заявление, прежде, чем убрать в файл.

− Всё. В архив твоё дело перенесём Отлично!

− Спасибо вам огромное, а то пришлось бы общаться с ним. Не очень-то хотелось бы, − благодарил я.

Кажется Наталья Николаевна перестала мной интересоваться, она молча отдала Инне ключ, помахала рукой: мол, поскорее уходите, и занялась следующей папкой.

Когда мы вышли из офиса и стали спускаться по лестнице, Инна сказала:

− Когда Валерий узнал, он дансить стал.

− Что узнал? − Я боялся спугнуть удачу. Инна сама заговорила! Сама!

− Рвал и метал. Они, кажется, тебя на работу взяли по чьей-то просьбе, и скандал на весь интернет они не ожидали. Тут такие разборки были, ругань.

Она сама так просто обо всём рассказывает. И явно не дура. На первом собеседовании она заходила и никак не выдала, что я не подхожу, сама деликатность. А тут болтлива. Не специально ли, подумал я, болтлива?

− Да, всё, − она встрепенулась. − Я наверное лишнее болтаю. Но рада тебе, Антоний. Может вечером сходим куда-нибудь?

Честно скажу. Я ожидал всего, что угодно, но не этого. Под камерами (камеры у нас везде) я, честно, растерялся.

− Конечно сходим. Где пересечёмся?

− Я тебе напишу.

− Меня заблокировали в беседе.

− И в группе?

− Угу.

− А ну ок. Тогда просто тебе напишу. – Инна отдала ключ охраннику с ослепительной улыбкой.

− Ты бы , Инк, компресс какой прикладывала. Говорят, водочная аппликация помогает.

− Да ну, − улыбалась Инна.

− Да, я тоже слышал, что помогает ранам, − поддержал я охранника и попрощался.

Я на крыльях вылетел из офиса. «Всюду жизнь!» – картина, хоть и не Репина.

Я сидел на скамейке во дворе, на добротной удивительные скамейки с вычурными ножками-виньетками. Чуть позже, какой-то чудик, грузчик или водила, он тоже получил трудовую – подсел ко мне, хотя пустых скамеек было навалом.

− Уволился, командир? – обратился он ко мне, − куришь?

Я отказался. И только сейчас я заметил, что сижу с трудовой в руках.

Мы поболтали о начальстве и маленькой зарплате. Наш главный офис был далеко не единственной организацией в здании. Я кивал собеседнику, а сам думал об Инне, я просто не мог отогнать разные мысли. Она старше меня, выглядит так… молодо. Она худенькая, ухоженная в стиле красоток Серебряного века. На корпоративе у неё серебрились тёмные волосы – я вспоминал именно о мерцающих волосах в своих потаённых мечтах. Она приезжала на тренинги, после которых взяли только меня. Я вспомнил, как тренер дал задание организовать игру, и я предложил, чтобы челики взялись за руки. А люди реально не знали что это такое, они стали хватать друг друга за предплечья, за плечи… Я молчал и злился на идиотов, с которыми я вынужден заниматься тупостью. Инна вмешалась и всё приветливо объяснила дуболомам. Её не раздражали такие люди, я ещё не привык к тёмности и тупости, я поражался, какие неразвитые люди − четырёх строчек презентации в стихах выучить не могли. Я очнулся от воспоминаний и удивился: мужик ковылял к решётке. Наверное, я его обидел. Я посмотрел, в каких кинотеатрах идут мультики, выбрал тот, что поближе, расслабленно сел в зале, но запах попкорна меня раздражал, дети в зале раздражали, особенно их активные бабушки. Насмотрелся на этих старух в салоне, так теперь здесь терпеть их комменты – они объясняли детям сюжет. Пришло сообщение: «В 18-15 у колоннады парка Горького». Гульнём, Инна! Я думал только о ней, все проблемы отошли на второй план. Инна! Инна будет со мной коротать вечер.

Вечер пасмурный, но тёплый. Дождь накрапывал, но тучи никак не могли разродиться. Колоннада Парка Горького прессовала сталинским ампиром. На расстоянии люди в арках казались не муравьями даже, а частицами – будто скриптор-властелин опустил перо в чернильницу, и неловкий микробрызг осел где-то между слов. Арки – слова, люди в них вспышки на время… Центральные арки – молодость, справа и слева – детство и старость. А дальше – бетонная ограда, разделяющая территории парка и МИСИСа – в общем, конец.

Инна переоделась, она сейчас была в джинсах и ветровке. Предложила:

− Возьмём велики на прокат, − вот что значит руководитель.

− А нога?

− Нормально нога. Заживает. Что ей будет?

Мы взяли муниципальные велики, убитые, скрипящие и медленные, покатили подальше от толпы. В нескучный сад и дальше, дальше, туда, где по рассказам Тони она нарыла закладку в выпускную ночь. Но до метромоста не доехали, Инна устала. Мы остановились на склоне Москвы-реки, на берегу, где сидели люди.

− Там ролевики – сказала она. – Не хочешь вернуться, посмотреть?

− Не хочу, извини, – честно сказал я.

− Ты Толкина не любишь?

− Я не читал, Инна…

− А я фанат. А что ты любишь?