Тайный заговор Каина

— Этот самый Беттгер был уже в Трювеле, когда вы прибыли…

— Излишний вопрос, — перебил Делакорте. — Конечно, он был здесь. Именно поэтому я и приехал сюда. Порядочное количество. Право, инспектор, я не хотел бы сейчас их всех называть, поскольку эту игру вам придется играть по моим правилам. Кроме того, у меня есть некоторые соображения на этот счет.

Летом мой издатель послал меня в продолжительное турне, во время которого я посетил Каир. В порту Пирей, близ Афин, стояла океанская яхта известного германского ныряльщика и исследователя. Он был знаком с моими книгами и пригласил меня на вечеринку, устроенную на яхте, узнав, что я нахожусь в Афинах. Всего было приглашено около шестидесяти гостей — политиков, бизнесменов, артистов. И среди них Лилиан в обществе какого-то пожилого человека неординарной наружности, лицо которого хранило глубочайшую печаль.

Лилиан казалась еще красивее, чем прежде. Она приветствовала меня как старого друга и представила меня Захариасу Дамаскиносу, мужчине с седеющими висками и меланхолическим взглядом, одному из богатейших судовладельцев Греции. Я пришел к заключению, что он познакомился с Лилиан несколько месяцев тому назад. Они собирались отправиться в круиз по Средиземному морю. Лилиан и Дамаскинос пригласили меня отправиться вместе с ними. Два дня спустя мы вышли на яхте из порта Пирей. Здесь я должен объяснить характер моих отношений с Лилиан со времени нашей последней встречи.

Придя в тот вечер в ее квартиру на Адольф-штрассе в Гамбурге, несмотря на свое твердое решение никогда впредь с ней не встречаться, я отрывисто сказал:

— Давай поженимся, Лилиан. Немедленно. Давай поженимся и никогда не будем расставаться.

Она завтракала за столом под яркими лучами солнца. На ней был яркий цветастый халат. Лицо ее опухло. Я это ясно помню.

— Нет, — спокойно ответила она.

— Ты не хочешь выйти за меня замуж?

— Нет, — повторила она. — И ты тоже не хочешь этого.

— Зачем бы я тогда говорил об этом? — раздраженно спросил я. — Я же тебя люблю!

— Ты уверен, что ты хочешь жениться на мне? Именно сейчас?

— Я люблю тебя только в данный момент? Это ты хочешь сказать?

— Нет, я уверена, ты любишь меня. И даже очень, — ответила она. — Садись, Ричи. Мы можем поговорить об этом либо сейчас, либо позже.

Я сел.

— Позже?

— Да, — кивнула она. — Мы никогда не поженимся, но мы также никогда не перестанем преследовать друг друга, любить друг друга, встречаться. Никогда, Ричи! Я поняла это вчера вечером.

— Ты с ума сошла!

— Да, — сказала она. — Я ведь безумная. И тебе придется с этим смириться. Я сама об этом не знала. Я не всегда была такой. — На минуту она, казалось, задумалась, затем продолжала: — Я уже не та женщина, которую ты знал, но и ты тоже изменился, Ричи. Больше всего мы любим друг в друге то, что было в нас когда-то. Чистота и былая порядочность в то время, когда я хотела только тебя и не знала других мужчин. Те годы, когда ты писал книги, а не Вернер!..

Я застыл на месте.

— Откуда ты знаешь?

— Он говорил мне, — поспешно ответила она. — Я узнала об этом случайно, только когда увидела рукопись. Твой брат действительно пишет романы вместо тебя, не так ли? Скажи мне, Ричи. Я никогда не обману твое доверие. Я никогда не подумаю плохо о тебе из-за этого. Это правда, не так ли?

— Правда, — признался я. — Я… Я не могу больше писать… В своем письме, — вспомнил я, — ты говорила, что снова поверила в Бога, потому что я снова стал писать. Выходит, это была…

— Ложь, Ричи. Милосердная ложь. Для нас обоих. Я лгала только для того, чтобы не беспокоить тебя. А также потому, что я не хотела понять, что двое людей могут очень любить друг друга, но не жить вместе. Возможно, я думала, что смогу умилостивить Бога своей верой, возможно, я рассудила, что рукопись в конце концов не твоя, а твоего брата, и поэтому когда-нибудь будет опубликована под его собственным именем. Я не хотела примириться с правдой, как видишь. Ты больше не тот человек, которого я полюбила, Ричи. И, один Бог знает, я уже не та женщина, которую ты полюбил. Даже не та, что была в прошлом году.

Я не проронил ни слова.

— Вот видишь, — сказала она. — Ты молчишь.

— Если ты сможешь забыть то, что сделал я, то мне безразлично и то, что сделала ты! И вообще, что бы ты ни сделала, для меня это абсолютно безразлично!

— Поэтому ты избил меня?

— Прости.

— Я заслужила это. И, кроме того, Ричи, если мы сейчас поженимся, ты расстанешься с братом и признаешь публично, что он написал твои последние романы и что ты не опубликуешь следующую книгу потому, что не в состоянии больше писать!

— Обещаю.